воскресенье, 28 февраля 2010 г.

“Инаугурационные” выходные


Кто-то из крупных поэтов сказал, что, если поэт не помнит свои стихи, значит или поэт плохой, или стихи плохие. Второй день пытаюсь вспомнить стихи, написанные 1 марта 1959 года. Все же вспомнил, значит – не вдребезги плохие:
 
Синяя милиция.
Витрина, надпись “Хлеб”.
Бросает ветер в лица
Колючий, острый снег.

Тряская подножка,
Ветер, рвущий тишь.
Пестрая обложка
Цирковых афиш.

Гремят трамваи красные,
Рельсы и мосты.
День холодный, мартовский –
Первый день весны.

Что там происходило (политически и общественно значимое) в эти дни в 1959 году я, конечно, не помню. Может, ничего такого и не происходило. На трамвайной подножке мимо цирка ехал в Центральный лекторий – было дело, состояние душевное хорошо помню: зима переломилась, весенний дух разлился в зимнем воздухе и душу охватило предчувствие перемен. Что же касается даты – она запомнилась только как заголовок к этой пейзажной зарисовке… Так что, совсем не такая блестящая у меня память, как могло бы показаться на первый взгляд. По дням я жизнь свою все же не помню.

А сейчас идут первые выходные дни при новом Президенте. Отсюда и чувство обновления. Как будто надел в первый раз новый костюм, и вышел в нем в парк погулять. Опять же зима переломилась, так же, как полвека назад, при той же погоде – еще снег и мороз, но уже ясно – еще чуть-чуть, и… Чувство облегчения – нацизм не прошел. Восстановленная гармония с миром – принятая Европарламентом в минувший четверг резолюция показала, что Европа остается таки антифашистской, не отшибло ей память, что явление, называемое сейчас “перезагрузкой” – всего лишь временная политическая пена, Виктор Андреевич со своими нациками сильно преборщил, и Европа, потрясенная присвоением геройского звания Бандере, опомнилась, вспомнила о границах, разделящих цивилизованность и дикарство, и захотелось ей плюнуть на “перезагрузку” и вернуть его в догероическое небытие.

В минувшую “инаугурационную” неделю националисты, демонстрируя свое неприятие Януковича, демократически (и это признано всем миром!) избранного Президента Украины, куда ярче продемонстрировали свое глубокое неуважение к собственной стране, свой антидемократизм и презрение к праву. Меньшинство, не признающее выбора большинства, по-прежнему остается главной украинской проблемой. Ведь не Януковича или Тимошенко выбирали, они – лишь символы выбора. И теперь у Виктора Федоровича есть серьезные шансы стать знаковой исторической фигурой не только для Украины, и они будут зависеть от умения его команды не только выполнить совсем не простые предвыборные обещания, но и одновременно реализовать как “непопулярные реформы”, так и “борьбу с бедностью”.

P.S. Смотрю на монитор, и читаю заголовок: “Как купить свой дом у моря”. Он меня пугает. Потому что “свой дом” – хоть у моря, хоть в горах – можно продать, подарить, разрушить, но его покупка – действие очень сомнительное. Говорят,кто ясно мыслит, ясно излагает. А тут ясность изложения такова, что в мышлении вообще можно усомниться. И когда Украинскую православную церковь Московского патриархата называют “русской” или вообще “зарубежной”, это все равно, что назвать Иван Иваныча Марьей Петровной. Однако же “пипл хавает”, и мало кто обращает на эти абсурды внимание – все правильно, все “путем”?




четверг, 25 февраля 2010 г.

Как искать национальную идею?

Сегодня состоялась инаугурация Виктора Януковича – скромный апофеоз фактически несколько лет длившейся президентской избирательной кампании. Одним из главных ее лейтмотивов был лейтмотив национального единства. Однако, несмотря на лейтмотив, собственно-то “единство” как раз становилось все более и более хрупким. Тогда возникает закономерный вопрос: “А правильно ли мы во все это играем?” Т. е. правильное ли у нас представление о таких понятиях, как “национальная идея”, “национальный герой”, “национальная самоидентификация”. И если ответ отрицательный, то и основания для поисков идентичности должны быть совершенно иными даже в их временных рамках – не в прошлом, а в будущем.

Много было передумано на эту тему, и много написано. В том числе и автором. И много в этой писанине было такого, от чего автор не отречется, наверное, никогда. Например, вот это:


Здравствуй, это я!
Непосредственным толчком к написанию этой статьи послужило появление у меня дома Валерия Шулаева со странными предметами в руках. Я даже сфотографировал эти предметы, прежде чем мы их съели. Это не хлебо-булочные изделия, - это халва, причем халва не совсем обычная – вакуумная. Ее, аккуратно, по-европейски, упакованную в целлофан, легче купить в Берлине, чем в Харькове, хотя делают ее недалеко отсюда – в Новомосковске. Но речь-то – не о халве. Поэтому оставим ее на сладкое.

Не так давно видный российский социолог Александр Ахиезер написал следующие слова: «Россия обладает уникальной особенностью — в ней все меняется, но все остается по-старому. Опыт европейской и даже китайской истории не подтверждает этот мистический закон. Хотя в традиционных обществах, наверное, циклы, о которых говорит Янов (другой видный российский социолог, согласно которому Россия испытывает последовательность гигантских исторических циклов – сменяющих друг друга периодов «движения в Европу» и возвратного «движения в Азию». – Прим. Авт.), могут повторяться без конца, но Россия уже не является чисто традиционным обществом, мы уже давно вырвались из традиционализма. В новое время в современных условиях древние циклы приобретают разрушительный характер. Внимание к ним чрезвычайно важно, но тогда вопрос о характере народа и его менталитете приобретает первостепенное значение.

Когда-то я пытался анализировать причину бедности народа и страны, обладающей несметными богатствами.

И пришел к выводу, что ее можно рассматривать не как результат отсутствия ресурсов, а как следствие очень специфической «настройки» человека, группы людей, даже целого народа на воспроизводство тех условий, средств и целей, которые продлевают бедность. Понятно, что воспроизводятся в данном случае не только и не столько экономические параметры, сколько вся система общественных отношений, субкультур.

В западной социологии сложилось целое направление, изучающее культуру бедности. Она — результат длительного исторического опыта. Эта культура нацеливает воспроизводство субъекта на согласие с низким уровнем жизни и почти полным неучастием в основных институтах общества, нацеливает на минимальный уровень организованности и на преобладание таких установок, как беспомощность, зависимость, униженное положение, низкую мотивацию к труду и достижениям. В нашей стране преобладало именно такое состояние жизни. И чтобы изменить его, чрезвычайно важно осознать именно эту исторически сложившуюся особенность».

Смею думать, что это в полной мере относится не только к России, но и к Украине, потому что, сколько бы ни нашли отличий между украинцами и русскими доморощенные искатели национальной самоидентификации, невозможно отрицать нашу общую принадлежность к более широкой, чем государство, общности – к православной цивилизации. И если разрушить государство, - в данном случае СССР, - было сравнительно просто, то разрушение цивилизации – задачка посложнее.

Как происходит передача этой «настройки»?

Теоретически – массовым механизмом такой передачи служит церковь. Лишь чуждый научному мышлению человек может сомневаться в том, что набор религиозных догм в религиозном обществе способен определять его тип на сотни лет вперед даже после того, как оно перестанет быть религиозным. Если церковь учит, что человек питается от Божьей благодати, она порождает общество апатичных фаталистов, ленивое и чуждое инновационному поиску, а потому технически отсталое и бедное. Иная догма, состоящая в том, что человек питается от рук своих, порождает и иное общество, с иным образом жизни и иным уровнем богатства.

В этом отношении православным в христианстве повезло меньше всего. Если в протестантизме человек – Сын Божий, то в католичестве его роль куда скромнее, он – слуга Божий, а в православии он и вовсе ничтожная мелкота – раб Божий. Протестантский Бог побуждает своих детей трудиться во славу Его, а православный учит, что «Бог даст день, Бог даст и пищу». И вот, «став ногой на Москве» и продвигаясь мысленно на Запад, мы видим такое четкое отражение этих церковных тезисов, как будто Бог и в самом деле отметил богатством своих достойных детей, и бедностью – презренных рабов, хотя дело, разумеется, не в Боге, а в людях.

Помню, в прекрасные и яростные годы детства дружил я с мальчиком Колей. Колины родители купили ему уцененный баян с западающей кнопкой и отдали учиться в музыкальную студию при ДК железнодорожников.

- Учись, - сказала Коле мать, - с баяном не пропадешь. С баяном ты в любой компании первый человек, с баяном тебя и на свадьбу позовут - может, какую копейку заработаешь...

А Колин отец поддакивал:

- Ну, а не дай Бог, в тюрьму сядешь, баян и там пригодится. Будешь куму на пьянках играть, - кум в обиду не даст.

Таковы отеческие поучения в обществе, где Бог низведен до «кума». Суть дела – в воспроизводстве отношений, при которых некая высшая по отношению к человеку сила – Бог, царь, вождь, государство, «кум» в конце концов – выполняет функции покровительства и защиты от всяческих невзгод. А ему самому остается как бы только служить и повиноваться. Меняются актеры, меняются декорации, но пьеса-то прежняя. «Все меняется, но все остается по-старому», - говорит Ахиезер.

Дети Запада входят в жизнь с другими поучениями и с другими принципами. В далекие шестидесятые годы, когда мир праздновал 30-летнюю годовщину путешествия четверых безумцев на плоту «Кон-Тики», «Комсомольская правда» (кажется, еще аджубеевская) посвятила целый разворот судьбам его героев. Один из спутников Хейердала и сам Хейердал стали профессиональными этнографами, еще один во время войны в одиночку взорвал немецкий завод тяжелой воды, недосягаемо врезанный в скалы норвежских фьордов. Хорошо взорвал – там и скал не осталось. А еще один, решив, что пора начинать жить по-взрослому, взял свои не сильно великие сбережения и отправился куда-то в Южную Америку, где, как он знал, люди голодают, а по пастбищам бродят тучные стада. И все потому, что в жаркой стране нет холодильников. Он решил создать там сеть промышленных холодильников. Что-то он построил за свои первоначальные деньги, и оно заработало, а потом он стал выпускать акции, и люди их покупали, потому что видели, что он затеял спасительное и выгодное дело. В зрелый возраст он вступил чуть ли не национальным героем и очень богатым человеком. «Комсомольская правда», а вовсе не «Протестантская этика», рассказала мне, каким может быть и бывает капитализм, открыв передо мной величие и красоту описанной выше социальной схемы.

Конечно, существуют и другие схемы, в том числе отвратительные и ужасные, и среди них та, которую нам тщательно встраивали в мозг на занятиях по политэкономии – беспощадная эксплуатация трудящихся масс безжалостным капиталом. Все эти схемы реализуются одновременно, а облик общества определяется доминирующими среди них образцами.

Это тоже были своего рода «отеческие наставления». Потому что, когда случилось то, что случилось, тончайший влиятельный на все слой наших граждан в полном соответствии с этими наставлениями прибрал к своим рукам все. И не потому, что был очень уж злоумышлен. Просто, люди в массе своей не регулируют качество своей деятельности – хуже там или лучше – они делают любое дело не слишком задумываясь – только так, как умеют, так, как их научили. А уж научили, так научили…

И когда случилось то, что случилось, страна превратилась в книгу рассказов О’Генри. Вот стоит передо мной, - вижу, как будто вчера было, - в рыночном ряду знакомый доцент-физик, растопырив руки, обвешанные бюстгальтерами. В бизнесе жены, благодаря которому они еще оставались живы, он годился только на это. А вот еще один бывший коллега, кандидат физ-мат наук, за рулем стареньких Жигулей с желтым фонарем на крыше. Шоферюга – это классика, маргинал-эмигрант в собственной стране. А Голгофа миллионов – дачные электрички в субботу утром и в воскресенье вечером? Картофель насущный даждь нам днесь…

Дочь Бобрака Кермаля, которую жена московского друга учила когда-то в МГУ русскому языку, написала в сочинении: «В Афганистане революция уничтожила все слои населения». Это она нашей «революции» не видела. Что случилось? Случился массовый, до сих пор продолжающийся, откат с позиций с таким трудом завоеванного индустриального образа жизни на «хутора близ Диканьки», к первобытным занятиям, давно считающимся экономически несостоятельными, а вот, поди ж ты – состоялись.

И вот, среди этих миллионов… Точно так же, как были, были фронтовые комбаты, в рост встававшие над окопом с нацеленным в небо пистолетом в руке, были и есть среди этих отступающих в патриархальное прошлое миллионов единицы, сохраняющие направленность в будущее. Вот, уже кажется всё, заутюжили их гусеницы политических танков, сровняли с землей, и высушил ту землю ветерок, но вдруг она шевелится, и встает рядом такой:

- Здравствуй, это я!..

То, что Валерий Шулаев – человек необычный, я понял сразу, с первого взгляда. Собственно, еще до первого взгляда. Никогда я не предполагал, что заместитель генерального директора крупнейшего научного центра Украины сам предложит журналисту, испытывающему определенные затруднения при ходьбе, встретиться поближе к его, журналиста, дому, причем сделает это так запросто и непринужденно, что принять это предложение можно будет безо всякой неловкости. Да и странный он какой-то зам – не только не член-корр, но даже не доктор. Кандидат. Так не бывает, но поди ж ты – вот он, живьем. Стоит возле «солдата», - памятник у нас в городе такой, - с книжкой в руках. Так мог бы поджидать меня однокурсник лет 40 тому назад. И никакого величия ни во внешности, ни в манерах. Поискал глазами его машину, и не нашел. Потом оказалось, что машина у него весьма мало примечательная – скромная «Дэу» класса чуть выше «Жигулей». А может и ниже, потому как дешевле. Когда же я пару месяцев спустя узнал, что замгенерального купил себе эту скромную для служебных надобностей за свои деньги, то от удивления рот раскрыл. Ведь у «наших» обыкновение покупать наоборот – для личных надобностей, но за счет службы.

Общение по телефону – тоже не как у всех. Никогда не звоню его секретарю. (Точнее, сначала пару раз попытался, но она проявила неудовольствие: «А чего вы сюда звоните? Звоните в кабинет!»). Но в кабинете его почти никогда нет. Он очень мобилен – всегда на ходу, всегда на бегу, на лету и прочая. Отвечает автоответчик и записывает мое сообщение. Потом, когда он придет и прослушает записи, он позвонит сам. Сначала думал: ну как при такой непоседливости еще и докторскую написать? Потом обнаружил, что в кабинете он работает вечером, когда «народ» расходится по домам, вполне в традициях УФТИ 30-х годов. То есть, сидеть умеет, в принципе мог бы и написать. Значит, не нужно это ему. Кандидатская есть – наличие мозга Валерий Михайлович официально доказал. А больше ему, значит, ничего от этих ВАКов и не надо.

Вот он-то из-под тех гусениц и выкопался. Как оказалось, у него, в некотором смысле, юбилей:

- Ровно 10 лет назад возник перед моими глазами директор завода продтоваров. «В вакууме что-нибудь понимаете?» «Да вроде понимаю что-то». «Хотите попробовать делать вакуумную халву?» «Честно говоря, я не знаю, как делают халву обычную. А вакуумную – тем более. Но если Вы четко сформулируете задачу, то я готов ее решить». Слово за слово и нарисовалась такая картина. Узнал он откуда-то про вакуумную халву. И даже попробовал ее, понравилось. А у него есть линия по производству обычной халвы. Но, если на этой линии рентабельность мизерная, то на вакуумной она была бы все 100%! Массового промышленного производства вакуумной халвы на тот момент не было нигде в мире. И появилась у него бизнес-мечта, с которой он и пришел ко мне: вынь ему и положь промышленную установку для производства вакуумной халвы, которая в кондитерской индустрии оказалась бы уникальным торговым предложением... Дело вроде бы простое: вначале заливается в емкость, частично заполненную тертой массой ядер семян подсолнечника или арахиса, неким образом подготовленная жидкая карамель. Потом этот полуфабрикат перемешивается, образуя халву. Горячая халва раскладывается в формы и помещается в вакуумную камеру. В ней создается вакуум, карамель вскипает и пенится, а получившаяся – уже вакуумная – халва заполняет весь объем формы. Но… если бы дело действительно было таким простым, то промышленная установка давно бы уже существовала. А ее нет. Значит, что-то мешает. В общем, как голодная собака на кость, я на этот бизнес-проект не набросился. Но задумался. И вот, шел как-то мимо институтской свалки, и увидел выброшенный фланец вполне подходящих размеров. Поковырявшись в железяках, нашел еще и разбитый форвакуумный насос. Насос я отреставрировал, фланец накрыл толстостенным стеклянным колпаком с той же свалки, собрал простейшую вакуумную установку и начал эксперименты с вакуумированием халвы. Там действительно оказались налицо некоторые серьезные проблемы, которые пришлось преодолевать. Найденные технические решения оказались патентоспособными. На первом этапе была отработана технология. Оказалось, что эффективное вакуумирование происходит при большой скорости откачки вакуумного объема. Вместо применения мощного вакуумного насоса была решена задача, закончившаяся изобретением, с применением стандартного вакуумного насоса. В ходе экспериментов обнаружилось, что внутренние части вакуумного насоса со временем растворяются веществами, выделяемыми халвой. Это препятствие также было преодолено. Так, шаг за шагом, вычленялись технические барьеры на пути разработки, проектирования и изготовления первой в мире промышленной серийной установки для обработки халвы в вакууме. И, в конце концов, получилась вполне приличная промышленная установка, на которую я получил очередной патент. Получив патенты на весь технологический цикл и оборудование, я перешел ко второму этапу работы – запуску обработки халвы в вакууме в промышленное производство. Здесь открылись новые проблемы, о которых даже нельзя было предположить. Воспроизводимость обработки в вакууме была тесно связана со всеми предыдущими технологическими операциями по изготовлению обычной халвы, несмотря на внешнюю их простоту. Сутками я не выходил из цеха. Производство халвы было круглосуточным. Представьте себе: утром сегодняшнего дня я захожу в цех, а утром следующего дня ухожу на отдых с красными глазами. Круглые сутки, не смыкая глаз, лично контролировал все стадии цикла производства. Наконец производственный процесс был поставлен. Теперь я был не только владельцем патентов, но и know-how. Третий этап этого сотрудничества завершился передачей на вполне приличных условиях всех прав на производство вакуумной халвы тому заводу продтоваров. Теперь у него целый цех выпускает эту халву, и тоннами отгружает ее потребителям, в том числе и в Европу…

Валерий Михайлович – большой человек. Не по положению, не по званиям, - по масштабу личности. Который определяется – я бы так сказал – исповедуемыми личностью ценностями, мотивами, побуждающими ее к деятельности, целями, которые она перед собой ставит, и средствами, используемыми для их достижения. И не будет его личность «отползать» с переднего края современности в допотопные хуторские пенаты. Потому что в жизни всегда есть место для более достойной деятельности.

Время от времени кто-нибудь у нас заводит разговор о необходимости национальной идеи, новой национальной идеи, и т.д., в общем, - на эту тему. Но что такое «национальная идея»? Англичанин – джентльмен, японец – самурай, немец – аккуратнейший, пунктуальнейший человек. Национальная идея – по большому счету – это человеческий идеал, образец для подражания, а все остальное (на эту тему) – глупости словоблудия. Нация такова, каков ее образец для подражания. И он не извне появляется, он находится внутри нее, не как конкретный Иван Иваныч Иванов, конечно, хотя и так – тоже, а как человеческий тип. И все свои потенции любое общество несет в себе самом в любой момент своего существования в форме доступных для подражания человеческих типов. И будущее его всецело зависит от выбора идеала. Можно продолжать и дальше, но здесь мы уже подошли к тому пункту, когда, как мне кажется, будет лучше, если читатель продолжит думать сам.

© Copyright Тырнов Валерий Федорович (valeryj@mail.ru)

вторник, 23 февраля 2010 г.

ЕВРЕИ И ДЕСЯТИЛЕТИЕ

Возможно, кто-то скажет, что еврейская тема занимает на моем блоге непропорционально большое место. Возможно. Но… она не только и даже не столько еврейская – сколько для меня тема русская, российская, да и вообще интернациональная тема судьбы интеллекта в глобальном мире.
В далеком Хьюстоне живет друг моей юности Виктор Дунаевский. Мы когда-то обсуждали с ним эту тему. Давно это было, но я до сих пор дословно помню, что он тогда сказал: “Ты пойми, евреи так устроены, что они всегда впитывают в себя душу того народа, среди которого живут, и сами становятся его душой”. И предлагаемая вниманию читателя беседа с Юрием Магаршаком – как раз о том же. Приславший мне ее друг не указал источник, а искать его самому, честно говоря, лень.

Беседу ведет Матвей Ганапольский

Поздравляем Матвея Ганапольского с вручением ему премии Федерации еврейских общин России «Человек года» в номинации «Журналистика» за серию публикаций в журнале «Лехаим» и надеемся, что, несмотря на регулярную занятость в эфире, его статьи будут и впредь одними из самых востребованных на страницах нашего журнала. Мазл тов, Матвей!

Юрий Борисович Магаршак – физик-теоретик, философ и бизнесмен, президент нью-йоркской фирмы «Math Tech Inc», работающей в сфере высоких технологий; президент Международного комитета интеллектуального сотрудничества (Нью-Йорк). Магаршак окончил Ленинградский университет. Работал в области теоретической биофизики. Был заместителем председателя Совета молодых ученых и вузов Ленинграда, вел круглые столы «Горизонты науки» в Центральном лектории, руководил секцией биофизики в Ленинградском отделении общества «Знание». В 1975 году после приезда Суслова в Ленинград на заседании обкома партии был назван самым антисоветским ученым города, после чего из заведующего лабораторией математического моделирования перешел в водолазы. В годы отказа продолжал активную научную и правозащитную деятельность. С 1988 года живет в США. Как и многие его коллеги, человек широких творческих интересов: автор более ста научных статей, множества журнальных и газетных публикаций, нескольких романов и пьес, а также более двухсот песен. Почетный профессор Университета Дубны, академик РАЕН.
–   Кажется, совсем недавно мы праздновали начало нового века. И вот уже входим в год, завершающий десятилетие. На ваш взгляд, изменилось ли отношение к еврейской теме в философском смысле? Что-то сдвинулось в понимании еврейства?
– Наивность человечества поразительна. Когда распался Советский Союз, крупнейший американский философ Фукуяма опубликовал статью под названием «Конец истории». Там, в частности, он писал о том, чему мы являемся свидетелями: это не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории. Это просто конец истории, завершение идеологической революции человечества, универсализация либеральной формы демократии как окончательной формы правления. Поразительно, что прошло совсем немного времени, по историческим меркам – миг. И слова эти сегодня, после нападения на «World Trade Center», башни-близнецы, своего рода Вавилонскую башню, кажутся просто смешными. Уничтожение американских башен действительно напоминает библейское предание о Вавилонской башне. Кстати, эта история трактуется так: наказана была человеческая гордыня. Но, простите, в предании прямо говорится, Б-г не хотел, чтобы был один язык. Потому что Б-г – это Б-г разнообразия. Как только мы видим, что в истории начинает доминировать кто-то один, каким-то чудесным образом это немедленно уничтожается, причем с поразительной быстротой. Что стоило, к примеру, Александру Македонскому вернуться в Европу, завоевать ее западную часть, а потом и Карфаген. Но Александр умер, и империя распалась, хотя казалось, что можно удержать полмира, организовав еще один поход в Индию.

Распадается Советский Союз… Трудно сказать, насколько во всем этом есть что-то рациональное или иррациональное, но, похоже, в природе какая-то сила противится однообразию. Диктатура в масштабе страны – милое дело. Но в масштабе целого мира? Так не бывает.

Что касается еврейской истории, тут как нигде заметна неравномерность времени. Иногда оно тянется столетиями, и кажется, ничего не происходит. Кстати, обычно это столетия счастья. Иногда время начинает нестись с бешеной скоростью. Вот прошедшие десятилетия, предшествующие нашему, были, наверное, временем самого большого «исхода» в истории цивилизации, причем даже в абсолютных цифрах, как мне кажется. Конечно, были вавилонский плен и взятие Иерусалима Титом с последующим порабощением или уничтожением в цирках: евреев было больше, однако непонятно, сколько осталось в живых. Вроде бы шесть миллионов. Но такого добровольного «исхода», наблюдаемого нами, – более миллиона человек – не было, наверное, никогда. И то, что это была самая образованная эмиграция за всю историю человечества, сомнения не вызывает. Исход евреев из России совершенно изменил саму Россию, а следовательно, и мир. Он превратил Израиль в интеллектуальную и технологическую сверхдержаву, которой он не был ранее. Мне однажды показывали технологическую карту Израиля, так там высокотехнологических компаний в разы больше, чем в России, так что кто из этих стран технологическая держава, сомнения не вызывает. Урок Израиля в том, что Давид и Голиаф могут меняться местами, причем во всем. Если сравнить Израиль, который на глобусе можно разглядеть лишь в лупу, и Россию, раскинувшуюся аж на одиннадцати часовых поясах, и задаться вопросом, кто из них сегодня является технологической сверхдержавой, ответ будет очевиден. И противоположен тому, какой можно было бы ожидать лет двадцать назад.

Так вот, о неравномерности времени, которая в еврейской истории особенно заметна. Исход из Египта, сорок лет по пустыне – краткое событие, а до того мы даже не знаем, сколько столетий прошло. Потом, после Исхода, время как будто останавливается снова. Семь веков от Исхода до Вавилонского пленения. От момента пленения до написания Талмуда – еще двенадцать столетий. И хотя десять колен Израилевых пропали в результате ассирийского пленения в VIII веке до н.э., оставшиеся два выжили и возвращались – изо всех пленений и изгнаний. Вообще, одним из законов сохранения я бы назвал «закон сохранения евреев», по крайней мере, в благословенные времена. Он – как закон сохранения энергии. Это особая энергия в мире, если рассматривать мистическую историю. Сколько было нас перед разрушением Второго храма? Понятно, точную цифру сейчас никто не назовет, но что-то около шести миллионов в провинции Иудея. Народ, скажем, немалый, если сравнивать с греками, римлянами, египтянами. Кстати, в Египте, если верить Иосифу Флавию, проживало около миллиона евреев. То есть уже семь. Добавьте тех, кто был, например, в Персии в диаспоре, кто жил в Риме, – в общем, примерно десять миллионов. В Средние века евреев было меньше. Сейчас четырнадцать миллионов. И примерно столько же до Холокоста. Получается поразительная вещь: само количество евреев – величина постоянная, с точностью до флуктуации. По крайней мере, в цивилизованные эпохи это именно так! В то время как число египтян за сто лет увеличилось в сто раз, число русских увеличилось в сорок раз примерно за двести лет. А мы – мировая константа. Двадцатый век, начавшийся в 1914 году вместе с первой мировой войной, был эпохой великих перемен. То же касается последнего десятилетия прошлого века, когда распался СССР. Все это для нашей цивилизации оказалось подобным цунами, волны от которого колеблются по миру до сих пор. «Не дай мне Б-г жить в эпоху перемен», – сказали не мы, а китайцы – умные вещи говорят не только евреи. А вот последнее десятилетие стало временем релаксации, эпохой общего успокоения.
– Но вряд ли релаксацией и успокоением можно назвать то, что происходило в это десятилетие в Израиле.
– Если бы мне нужно было дать название нашей беседе, я бы назвал ее «еврейская пружина», определяя ту удивительную еврейскую энергию, о которой мы говорим. Евреи каждый раз, будучи униженными, падая, тем не менее во все времена, именно как пружина, возвращались, может быть в другой форме, другим путем, но к той же мощи.

В Советском Союзе элементарный подсчет показывал, что в Академии наук, в ведущих отделениях, таких, как физика, математика, где как-то умудрялись обходиться без антисемитизма, было процентов сорок евреев. То же – в союзах композиторов, писателей, архитекторов… Примерно сорок на шестьдесят, то есть число, близкое к половине. Примерно такое же положение было в Австрии и Германии перед приходом Гитлера. Думаю, евреи всегда будут «горячей точкой», пока существуют христиане и мусульмане. Проблема возникает оттого, что Священное Писание состоит из двух частей. И дело даже не только в том, что девяносто процентов оного – так называемый Ветхий Завет (тоже, кстати, занятный «перевод» аббревиатуры «Танах», хоть психиатрический диагноз ставь по одному этому «переводу») посвящен истории евреев, а десять – тоже про евреев, но уже в обращении к миру. Кстати, решение о сохранении Ветхого и Нового Заветов в Писании христиан было сделано лютыми антисемитами, что не помешало им стать святыми. Но даже они при всей антипатии к народу Книги понимали, что, выброси они первую часть, Писание будет неполноценным. Есть и другое нетривиальное различие. Еврей – это тот, кто обращается ко Всевышнему напрямую. В других конфессиях к Нему обращаются через посредников. Это общение напрямую крайне важно. Евреи могли спорить с Б-гом, спрашивать Б-га. То, что евреи привыкли вопрошать Б-га, а иногда и спорить со Всевышним, – факт, засвидетельствованный в Писании. Еврей, обращающийся ко Вселенной, она же Б-г, она же Мир, – это правило. Он может обращаться через религию, науку, искусство, обращается и не боится задавать вопросы.

Когда в «Седьмой печати» Бергмана рыцарь задает вопросы Смерти, это кажется чем-то особо вызывающим. Момент, когда Смерть спрашивает рыцаря, скоро ли он перестанет задавать вопросы, а рыцарь отвечает, что никогда, считается классикой вызова Миру в искусстве XX века. Фокус в том, что в еврейской традиции это было всегда.

Израиль постоянно рассматривается человечеством в лупу. Он увеличен совершенно непропорционально его площади. То же и с евреями. Надо привыкнуть к тому, что нас много даже тогда, когда ты один на всех, и что самое поразительное: нас много даже там, где нас вообще нет! Поэтому Израиль, в силу того, о чем я сейчас говорил, и в результате многого другого всегда будет оставаться в центре событий.
– Опыт жизни евреев в России десятилетия, если не столетия, был печален. Черта оседлости сменялась государственным антисемитизмом. Потом несколько волн «исхода», о которых вы говорили. Конечно, хорошо, что евреи из бывшего СССР подняли технологии Израиля и Силиконовой долины. Но как вы видите их перспективы на родине, в России?
– Во-первых, как мне кажется, в России объективно ситуация сейчас намного лучше, чем принято говорить, а в некоторых вещах даже лучше, чем в Америке. Есть вещи, за которые не следует несправедливо обвинять. Приведу простой пример: антисемитские группы и антисемитские форумы в американских университетах – это абсолютно нормально, даже в таком, как Колумбийский университет в центре Нью-Йорка, казалось бы мировой цитадели еврейской мысли и капитала. Но я не могу себе представить, чтобы в Московском университете или в другом каком-то вузе, которые в недавнем прошлом были в этом вопросе далеко не нейтральны, можно было бы выступить с речью на такую тему или провести подобную дискуссию. Поэтому, мне кажется, что есть вещи, за которые следует отдавать должное, в данном случае правительству России. Вообще же, если говорить несколько шире, то Россия только сейчас начинает понимать, что она потеряла с исходом евреев. Дело не в том, что это было «сорок процентов», о которых я говорил. Дело в том, что это было сочетание; евреи во многом были необходимой частью, неким запалом, мотором что ли. Без них блюдо не получалось полным, как плов без риса, шашлык без мяса. Вот Гитлер думал, что он уничтожает только евреев. Но в результате уничтожил Европу и саму Германию. Посмотрите, какие усилия предпринимаются, чтобы вернуть лидирующее положение Германии в науке. Но не удается, и, по всей видимости, уже не удастся.

То же и в России. Страна, из которой евреи уходят, перестает быть сверхдержавой. Страна, в которую евреи приходят, становится сверхдержавой. Так было в истории много раз. Понимаете, разговор с Б-гом напрямую и не напрямую – важные взаимосвязанные компоненты. И колоссальная разница: в психологии, укладе жизни, познании и созидании. Во взаимодействии евреев с людьми других культур был конгломерат, основанный на тонком взаимовлиянии. Так получалось, да и сейчас получается, что в умах людей любой человек, который смеет говорить о вещах открыто, смело и бесстрашно, – еврей. Вот был этот важный конгломерат, без сомнения ключевой для развития Советского Интеллекта, и… исчез. А что осталось, пока, к сожалению, не работает.

Мой следующий тезис может показаться странным. Озвучиваю осторожно, с учетом всего нашего разговора. Я бы сказал так: спасением России сегодня во многом являются евреи. Судите сами: Россия – страна великой научной традиции, великой культуры – в прошлом. Сейчас мы видим коррупцию, крышевание, повальное нарушение всех правил жизни. Скажите, вы где-нибудь видели, чтобы в таких условиях создавалась конкурентоспособная на мировом рынке продукция? Конечно, нет, об этом смешно даже говорить, несмотря на благие намерения президента и правительства. Но главное, что из России ушла передовая интеллектуальная сила, причем всех национальностей. Смешно, но даже русских ученых высылали по еврейской линии. Сейчас, к сожалению, в России крайне аморальная среда, и создать что-то реально конкурентоспособное будет очень трудно, потому что районных чемпионатов по технологиям не бывает. Никому не нужен лучший автомобиль из Сыктывкара или лучший мобильник России.

Что сделала Корея? Она послала несколько сот тысяч ребят, заметьте, проиграв войну в 1950-х годах, учиться в лучшие университеты мира. И после этого, через десять лет, в Корее появляется лучшее кораблестроение мира, наконец, появляется «Самсунг»! То же самое сделала Индия, чуть раньше Япония. Сейчас это делает Китай, причем в гигантских масштабах.

А на Россию это все свалилось за так – Россия не только не оплатила, она выгоняла элиту, проклиная по-всякому. Но при этом оказалось, что русскоговорящая диаспора во всем мире составляет империю в технологиях, превосходящих технологии России на порядки. И не случайно российское правительство думает о привлечении диаспоры. Теперь моя ключевая мысль, внимание: а кто это – интеллектуальная российская диаспора? Глядя из Америки – русские, но глядя из России – конечно, евреи. На девяносто процентов это либо чистые евреи, либо наполовину. Важно понять, что я говорю не о каком-то национальном преимуществе, просто так эта диаспора исторически складывалась. И это была могучая интеллектуальная сила, и к нынешнему времени она только приумножилась. Поэтому, когда по телевидению говорят, что «надо вернуть русскую диаспору», то, конечно, прямо это можно не говорить, но надо учитывать, что эта творческая, технологическая и научная диаспора является во многом еврейской. И это должно быть абсолютно стратегическое понимание на всех уровнях. Даже если из политических соображений его не очень пропагандировать в прессе.

Сейчас Россия ведет себя в отношении евреев вполне корректно – латентный антисемитизм есть во всем мире, но, повторюсь, инспирированного государством в России, по-моему, нет. Если Москва, осознав все это, установит особые отношения именно с Израилем, который исторически, пока в нем есть русскоговорящая диаспора, связан с Россией совершенно уникальными узами, то это мощнейший шанс поднять страну. То же самое и с американской диаспорой. Надо все время помнить: сегодня в мире русская интеллектуальная диаспора во многом еврейская. Если России удастся создать условия для творческого и свободного взаимодействия, это может оказаться исключительно важным, быть может, даже решающим фактором для возрождения России, о котором говорят и ее премьер-министр, и президент. И которое, несомненно, нужно всем нам.

понедельник, 22 февраля 2010 г.

Сытость и государственность

Среди поносящих “проклятое советское прошлое” много людей искренних, но мало – системно мыслящих. Это значит, что в любом явлении они видят лишь одну сторону, их самих более всего задевающую, но не воспринимают сложности взаимодействия всех его сторон. Им трудно понять, что непротиворечивыми человеческие деяния не бывают, и что “есть время собирать камни и есть время их разбрасывать”.

В частности, когда в последнее время говорят о ликвидации НЭПа, то говорят о ней, как о “преступлении большевиков”, начисто забывая, что большевики были государственниками еще почище националистов и хорошо видели, что без индустриализации их государству – не быть. Когда стало ясно, что НЭП – это стихия мелкого хозяйчика и стать экономической базой индустриализации он не сможет, они, выбирая между сытостью и государственностью, выбрали государственность. Жестокость, сопровождавшая “строительство новой жизни” была вынужденной. Чистого экономического пути в индустриальное общество, основанного на гуманном экономическом стимулировании, никогда и нигде не существовало. И капитализм, и социализм для его построения применили принуждение к труду. Жестокое принуждение, хотя его формы и методы, конечно, разнились

С точки зрения своих целей большевики оказались правы, и это блестяще подтвердилось ходом событий последних 20 лет. Ибо что произошло в 90-х годах ХХ века? В Украине, России и т.д.? Стихия мелкого хозяйчика вновь была выпущена на волю, “хозяйчик” стал определять политику, и это была политика деиндустриализации. Хозяйчик – это хомяк, которому надо набить за обе щеки жвачки и больше его ничто не интересует. Ни космические полеты, ни нанотехнологии. Набивает, садится за руль дорогущего автомобиля, и ни копейки не даст на модернизацию экономики. Не подаст и на хлеб для бедных. Его это “не греет”. Ведь его психология - не з'iм, так хоч понадкусюю. Сегодня деиндустриализация практически закончена, и только теперь становится ясно, что именно индустрия была основой того, пусть и невысокого, благосостояния, которое у нас временами все же было. Деиндустриализация сопровождалась и неслыханной дегуманизацией экономики. Массовая бедность, олигархи и демократия – вещи, несовместимые между собой, а украинская экономика в современном ее виде – абсолютно безнравственна.

На пороге электронного Апокалипсиса

Страны ЕС, ранее предрекавшие конец господству доллара, сегодня не на шутку встревожены слухами о досрочных похоронах евро. Нет сомнений, что "обнуление" двух ведущих мировых валют обнулит карманы не одного миллиарда людей. Но это еще не все...
 
Первым эту европанику, как известно, посеял экономист из Нью-Йоркского университета нобелевский лауреат Нуриэль Рубини. На недавнем Всемирном экономическом форуме в Давосе он сделал сенсационное заявление: единая европейская валюта через два года перестанет существовать! Оказывается, главная угроза для евро - нестабильная финансовая ситуация в Испании, Греции и частично в Португалии (у них отмечено падение конкурентоспособности товаров, рост безработицы и бюджетного дефицита). И, поскольку эти страны находятся в еврозоне, поправить их положение путем девальвации отдельных валют невозможно.

Самый простой выход для спасения евро - исключить экономически нездоровую тройку из ЕС. Но сейчас это невозможно, исходя из политических соображений: сокращение членов сильно подмочит репутацию Евросоюза - международной организации, претендующей на господство не только в Европе. По всей вероятности, страны ЕС будут вынуждены соглашаться на дополнительную эмиссию (т. е. на новое увеличение денежной массы в обращении). Чем это обернется? На смену известной формуле "деньги - товар - деньги" приходит формула иная: "деньги - воздух - деньги". В таком случае прогноз сэра Рубини действительно способен материализоваться: искусственное наращивание евромассы (как, впрочем, и долларовой массы) чревато ее реальным обесцениванием.

Общеизвестно, что конечной опорой денег является производство (товар). Кроме основоположника марксизма на этот факт указывал и лауреат Нобелевской премии по экономике Фридрих Август Августович фон Хайек: деньги нужны прежде всего как носитель экономических сведений, необходимых для принятия производителями (да и потребителями) оптимальных решений. Ведь, в конечном счете, все финансовые кризисы порождены несогласованностью между количеством выпущенных денег и товаров.

Избыточные денежные знаки порождают ложные знаки-сигналы, разваливая экономику в целом и отдельные хозяйства в частности. Поэтому выход может быть лишь один: печатный станок нужно остановить. И чем раньше, тем лучше. Вместо пагубного размножения валютных бумаженций необходимо навести порядок во всех отраслях производства. Возможно ли это? Да, но только теоретически. А практически Европейский центробанк не намерен отказываться от того, чем давно уже злоупотребляет Федеральная резервная система США (после разразившегося мирового кризиса ее назвали "империей зла и грабежа)".

Ох, наверное, не зря на купюре в миллион долларов английским написано: "This note is not legal tender for any debts, public or private" (то есть "это не является законным средством платежа"). Увы, американские номиналы не подкреплены никакими реальными ценностями! По сути, баксопечатники дяди Сэма выпускают образцы своего технологического искусства, а точнее, бумажные сувениры. Не к этому ли сувенирному искусству склоняется и старушка Европа?

Но долго этот обман продолжаться не может. Что же будет, если евро и доллар таки прикажут долго жить? Ответ очевиден: целые страны и народы окажутся жертвами невиданного грабежа, а бумажные купюры полностью заменят электронными. Новые мировые деньги - это не просто иной способ платежа. Это еще и новая цивилизация, и новый контроль масс. До сих пор доходы людей (несмотря на усилия налоговиков) не подвергались тотальной слежке.

Общество и государство закрывало глаза на то, что нигде не работающие могут жить припеваючи. Но в условиях денег-карточек все меняется: если на твоем счету нет средств, ты обречен на голодную смерть. Такое впечатление, что электронный тоталитаризм не утопия, а важнейшая часть проекта "глобальной цифровой тюрьмы". А в роли заключенных окажется все население планеты...

Валентин Ковальский, специально для MIGnews.com.ua

воскресенье, 21 февраля 2010 г.

Беспокойство Ричарда Брэнсона

Как сообщает британская The Guardian, известный английский миллиардер,основатель компании Virgin Group сэр Ричард Брэнсон (Richard Branson) предупреждает, что ресурсы нефти истощаются и мир стоит на пороге нефтяного кризиса, который может случиться уже в ближайшие пять лет. В связи с этим…


Нефть: где правда?

На памяти моего поколения углеводороды ввиду перспективы их скорого исчерпания быстро и уверенно становятся критическим ресурсом. А перспектива-то откуда?
 
Считается общим местом, что многие миллионы лет тому назад была геологическая эпоха нефтегазообразования, когда углеводородное топливо образовывалось в осадочных толщах на дне древних морей и океанов из останков растений и животных. И эта эпоха больше не повторялась: что тогда накопилось, за то мы и должны сказать природе спасибо. Выкачаем – и больше не будет. Потому как – невосполняемый ресурс.

Т-с-с… тайна!

Однако же, расхожие представления – это одно, а наука может говорить другое. Но, к сожалению, наука иногда по внешним для нее причинам вынуждена о некоторых вещах помалкивать. В частности, есть такое малоизвестное издание: «Перечень сведений, составляющих ведомственную тайну, по Министерству нефтяной промышленности СССР. – М., 1982». В нем написано, что в открытой печати нельзя публиковать информацию, «...содержащую утверждения о том, что мировые запасы нефти и газа очень велики и надолго обеспечивают мировое энергопотребление». То есть, уже четверть века тому назад кому-то стала выгодна – вполне, может быть, в противоречии с реальным положением дел – версия скорого исчерпания углеводородных ресурсов.

Нетрудно понять – кому. Но что же «на самом деле» говорит геологическая и химическая наука о происхождении нефти и газа?

Две гипотезы

О сути биогенной гипотезы два слова уже сказано, и в большем, пожалуй, она и не нуждается. Менее же популярной абиогенной, стоит уделить несколько больше внимания.

Она принадлежит французскому химику М. Бертло, в 1866 году высказавшему предположение, что нефть образовалась в недрах Земли из минеральных веществ. В подтверждение своей гипотезы он провел несколько экспериментов, искусственно синтезировав углеводороды из неорганических веществ.

Спустя 10 лет с аналогичными воззрениями на природу нефти выступил в Русском химическом обществе Д. И. Менделеев. Он полагал, что в природе углеводороды образуются в недрах Земли на больших глубинах, где господствуют высокие температуры и давления. Туда с земной поверхности по трещинам и разломам в земной коре проникает вода. Там она встречается с карбидами железа, и в результате химических реакций, невозможных в обычных «комнатных» условиях, получаются углеводороды, поднимающиеся вверх по тем же разломам и трещинам и накапливающиеся в породах-аккумуляторах. Д. И. Менделеев и его последователи исследовали вопрос не только умозрительно – они в лаборатории воспроизвели необходимые условия и получили углеводороды.

Обе гипотезы имеют под собой серьезный научный фундамент и, следовательно, право на существование. Скорее всего, в природе есть углеводороды двоякого происхождения. Если же так, то картина выглядит менее удручающе – биогенная нефть иссякнет, а абиогенная будет и впредь пополнять свои природные резервуары, причем время ее ожидания составляет отнюдь не геологические эпохи – это годы, максимум десятилетия.

Подтверждения


В обоснование этой мысли геологи приводят достаточно широко известные факты непрерывного пополнения нефтяных запасов в некоторых месторождениях. Одно из крупнейших в мире – Ромашкинское месторождение, разрабатываемое уже более 60 лет. По оценкам татарских геологов, из скважин месторождения можно было извлечь 710 млн. т нефти. Однако на сегодняшний день здесь уже добыли 3 млрд. т нефти! Объем же месторождения – величина столь же хорошо определенная, как и емкость рюмки. Выпил – так выпил, и если в ней снова появилось, значит, кто-то туда снова налил. Мистики не бывает. И Ромашкинское месторождение – пример не единичный.

Да и бурное развитие нефтегазодобычи в СССР в середине прошлого века в большой степени связано именно с именами «абиогенщиков». Это они научили искать нефть там, где «ее нет».

Абиогенная гипотеза получила неожиданное подтверждение в астрономии: хорошо и давно известно, что на внешних планетах Солнечной системы, на которых никогда не было и не могло быть жизни, имеются фантастические запасы углеводородов, так что абиогенные углеводороды – явление не просто естественное, это явление космического масштаба.

Существует определенное противоречие между тем, что сегодня журналистов, интересующихся абиогенной нефтью, переадресовывают к «специалистам по лженауке», в то время как внутри самой геологической науки отношение к ней, как кажется автору, несколько иное. Не утрачивают в ней научного авторитета прежние пророки «абиогеники».

Корифеи


К слову, один из крупнейших среди них – наш соотечественник, академик АН УССР В. Б. Порфирьев, - в свое время всесоюзно прославленный геолог, возглавлявший при жизни Институт геологии во Львове. Здесь нет места для подробного рассказа о нем, вспомним лишь об одном, исключительно неординарном факте его научной биографии. Начав научную деятельность сторонником гипотезы об органическом происхождении нефти, он на взлете академической карьеры изменил точку зрения. Для этого, да еще при том положении, которое он занимал в советской геологии, нужно было иметь исключительно серьезные научные предпосылки.

Известный советский геолог-нефтяник профессор Н. А.Кудрявцев в 50-е годы прошлого века собрал и обобщил огромный геологический материал по нефтяным и газовым месторождениям мира. Прежде всего, он обратил внимание на то, что многие месторождения нефти и газа обнаруживаются под зонами глубинных разломов земной коры. Это обстоятельство заметил еще Д. И.Менделеев, но Н. А. Кудрявцев намного расширил географию наблюдений и глубже обосновал следующие из них выводы. На их основе он советовал искать нефть не только в верхних слоях, но и глубже. Этот прогноз блестяще подтверждается по сей день.

Сторонники абиогенной теории уверены, что на больших глубинах ждут открытия новые месторождения, а разведанные на данный момент нефтяные запасы вполне могут оказаться ничтожными по сравнению с еще неизвестными. Проводятся регулярные научные конференции по углеводородной дегазации Земли, а «углеводородная дегазация» – это и есть термин, обозначающий подъем углеводородов неорганического происхождения из земных недр – с таких глубин, где скоплений первобытных крокодилов никогда не было, и быть не могло. С этой точки зрения существует подобный круговороту воды так называемый «углеродный цикл» - кругооборот углерода в природе, и углеводородная дегазация – грандиозная деталь этого цикла. Говорят, наша планета прошла через этот цикл уже четыре раза. Но если так, формирование нефтегазовых месторождений – процесс непрерывный, и нет никаких оснований говорить об исчерпаемости, – тем более, быстрой – углеводородных запасов.

Буквально сегодня


В СНГ «самый главный» по ископаемым углеводородам – это, наверное, Институт проблем нефти и газа РАН. В его структуре есть Лаборатория генезиса углеводородных флюидов и месторождений. Научное направление, в котором она работает, формулируется как «нефтегазовая геология и геохимия». Руководит лабораторией весьма уважаемый ученый – доктор геолого-минералогических наук Борис Михайлович Валяев. А один из самых главных научных журналов – существующий с 1957 года журнал «Геология нефти и газа». Учредителями его на сегодняшний день являются Министерство природных ресурсов Российской Федерации (МПР России), Федеральное агентство по недропользованию, ОАО «ГАЗПРОМ», Всероссийский научно-исследовательский геологический нефтяной институт (ВНИГНИ), Международная группа компаний «ИТЕРА», ОАО «РИТЭК». Журнал входит в «ваковский» перечень, т.е. публикует работы, выполненные в порядке подготовки диссертаций на соискание ученых степеней. Все, как видите, солидно, без дураков, и никакой лженаукой здесь и близко не пахнет.

Именно в этом журнале, в его № 9 за 1997 год Борис Михайлович опубликовал в кругах специалистов широко известную и часто среди них цитируемую статью, озаглавленную «Углеводородная дегазация Земли и генезис нефтегазовых месторождений». Статья является, с одной стороны, обзором, а с другой – обобщением целого ряда работ по нефтегазовой геологии, в том числе работ самого Б. М. Валяева. В частности, в ней черным по белому написано: «Таким образом, в аспекте УВ-дегазации Земли формирование нефтегазовых залежей не связано с медленным на протяжении миллионов лет улавливанием, концентрацией рассеянных в породах УВ-газов и микронефти. Это всего лишь побочное явление на фоне грандиозных процессов разгрузки глубинных УВ-флюидов... В свете современных данных по УВ-дегазации Земли формула «нефть из жизни» представляется архаичной. В обобщенном виде точнее выглядит формула «нефть и жизнь из продуктов дегазации Земли», причем в накоплении горючих ископаемых (нефть, газ, газогидраты, торф, угли) и разных концентрированных форм ОВ (углистые и битуминозные породы) ведущее место принадлежит УВ-ветви дегазации Земли».

***
Гипотеза о биогенном происхождение углеводородов с сиюминутной точки зрения исключительно выгодна тем, кто их добывает и продает, а эти последние достаточно богаты, чтобы купить любых экспертов и любых пиарщиков. Что же касается науки, она вполне может находиться между определенными коммерческими соблазнами и требованиями нравственности. Здесь есть вопросы, которые общество вправе задать и вправе услышать на них правдивые ответы. Не будучи специалистом, я не могу их предвосхищать. Геологическая наука должна сама разобраться в собственных гипотезах и прогнозах, причем сделать это без заказной предвзятости. А общество вправе побуждать ее к этому.

© Copyright Тырнов Валерий Федорович (valeryj@mail.ru)

пятница, 19 февраля 2010 г.

Вакханалия интерпретаций

Вообще-то избыточность языка и его многозначность при их добросовестном использовании представляют собой языковое богатство, служащее максимально точному описанию предметов и действий, максимально точной передаче мыслей. И, если более 90% всех изобретений в мире сделали англо-саксы, то далеко не в последнюю очередь это случилось благодаря фантастическому богатству английского языка, делающему возможным точное мышление. 

А иное его использование запутывает людей и позволяет манипулировать ими. Маяковский не зря сказал, что “слово – полководец человечьей силы”.

Есть в языке “смежные” слова, между которыми существует определенная близость, часто – кажущаяся. Вот, например, такой словарный ряд, десятки лет игравший трагическую роль в нашей истории: советский народ – родная КПСС – ленинский ЦК – его Политбюро – лично товарищ… Этот ряд успешно служил обоснованию принципа а ля Людовик: “народ – это я”.

В словаре юридической практики есть целое гнездо “близкородственных” слов (акт, протокол, заявление, решение, постановление, определение, резолюция, вердикт, приговор и т.д.), которые, по мнению многих наших граждан, заочно окончивших пажеский корпус, целесообразно объединить под крышей одного-единственного слова – “бамага” – а там уж понимать под ним, что тебе самому заблагорассудится. И вся юриспруденция становится проще пареной репы. И вот смотрите теперь, что из этого получается.

14 февраля Центризбирком подвел итоги избирательного процесса, т.е. закончил подсчет голосов по протоколам с “мокрыми” печатями и зафиксировал результат подсчета в своем протоколе (БЮТовцы по сей день упорно продолжают называть этот протокол - решением. И понятно - почему. Потому что решение обжаловать можно, а обжалование протокола - действие юридически сомнительное). Как потом объяснил зампредседателя ЦИК Андрей Магера, "После установления Центральной избирательной комиссией результатов выборов он (Виктор Янукович - авт.) был определен как новоизбранный Президент Украины”. А как это подала пресса? На сайте mignews.com.ua появился такой заголовок: “СРОЧНО! ЦИК объявил Януковича Президентом Украины”. Но “новоизбранный Президент” – еще не Президент! Точно так же как милостивый государь – не Государь (император)! 

Теперь по поводу “третьего тура”. Член ЦИК Михаил Охендовский считает, что проведение "третьего тура" выборов Президента Украины невозможно в связи с отсутствием кандидатов в Президенты. По его словам, по закону о выборах Президента Украины проведение переголосования возможно только при наличии кандидатов, но избирательный процесс завершился в Украине 14 февраля, когда Центральная избирательная комиссия объявила результаты голосования.

Он объяснил, что в 2004 году, когда был проведен т.н. "третий тур", ситуация была другой. На момент назначения Верховным Судом Украины переголосования второго тура избирательный процесс был не завершен, и кандидаты оставались в статусе кандидатов на пост Президента Украины. По его словам, в 2004 году избирательный процесс завершался официальным обнародованием результатов выборов и провозглашением новоизбранного Президента в газетах "Голос України" и "Урядовий кур’єр". В настоящее время закон этого не требует, и поэтому после 14 февраля кандидаты утратили свой статус.

При этом М. Охендовский отметил, что Юлия Тимошенко может обжаловать действия ЦИК, но не как кандидат в Президенты, а как избиратель, пассивное право которого быть избранным нарушено.

Идем далее: "Каждый протокол соответствующей избирательной комиссии с голосами, отданными за того или другого кандидата, юридически не поставлен под сомнение (в иске Юлии Тимошенко - mignews.com.ua). Именно поэтому мы исходим из того, что протокол ЦИК в целом есть, остается и будет достоверным", - отметил Михаил Охендовский. Так кем, спрашивается, и какая “бамага” обжалуется?

Впечатление складывается такое, что люди, разговаривая между собой, не понимают смысла слов, которые они при этом употребляют. Тогда возникает вопрос, как при таком фундаментальном непонимании можно всерьез вести речь о каких-то правовых процедурах, о правовом государстве? И это непонимание – оно всерьез, или это технология такая? Я хочу напомнить, что оно на таком высоком публичном уровне чуть ли не демонстративно возникает далеко не в первый раз: вспомните, как в 2007 году в ходе досрочных выборов бютовцы не могли то правильно написать заявления о сложении полномочий, то“обнулить” списки. Ну и что?

В студенческие годы был у меня дружок – Вовочка Райгородский. А у него была маман, Ирина Матвеевна, адвокат – женщина очень большого размера и утонченнейшей интеллигентности.

Однажды Вовочка перед третьей парой говорит: «Хватит тут сидеть. Пошли в кино. Только по дороге зайдем к маман, стрельнём денег». Заходим в райсуд, прямо в ее замызганное присутствие. Сидит перед Ириной Матвеевной заросший трехдневной щетиной шкет непонятного возраста, аж синий с похмелья, а Ирина Матвеевна что-то ему терпеливо объясняет. Понимает он плохо. «Сышь, ты, бля, – говорит ей шкет, – ты шо тут мине написала? Шо за бамагу?» Ирина Матвеевна наклоняется через стол к шкету и, отвернув нос, терпеливо так объясняет: «Вот смотрите…» ну и т.д., и видно, что объяснения длятся уже не в первый раз. Наконец, ее терпение иссякает, она встает, разворачивает плечи во всю их могучую ширину, выходит из-за стола и делает шаг в сторону шкета. Он начинает что-то соображать об возможном мордобое, тоже встает и пятится к двери, терзая кепочку. «Я так думаю, - строго обращается к нему, наступая грудью вперед, Вовкина маман, – я так думаю, чмо ты недоношенное, что если у тебя ж.па вместо головы, то не хрен сюда ходить!» На последних словах ее голос уже напоминает трубу архангела. Шкет “задкует”, открывает худосочными окорочками дверь и, продолжая пятиться, задом наперед чуть ли не бежит по коридору…

четверг, 18 февраля 2010 г.

Умер Илья Мартынов

Альпинизм вообще, а советский с лагерно-школьным устройством особенно, сталкивает с огромным количеством людей. Одни быстро забываются, с другими завязывается дружба навсегда. Но лишь немногие оставляют след прямо в душе. Независимо от количества и длительности встреч, у Ильи Мартынова было особое свойство - подталкивать людей. Не только и даже не столько в альпинизме, скалолазании и спорте вообще, хотя и таких учеников у ИА было много и успешных, сколько в смысле, который мы сами закладываем в свою Жизнь. Поэтому так много людей сохраняли огромное чувство благодарности к ИА. И очень многим он действительно, реально и серьёзно помог. Потому память об Илье Мартынове будет жива столько, сколько будем живы мы. И память эта навсегда останется благодарной.

Виктор Померанцев


вторник, 16 февраля 2010 г.

На Землю упал метеорит с остатками инопланетной жизни

Немецкие ученые обнаружили миллионы органических молекул в Мёрчизонском метеорите, упавшем в Австралии 40 лет назад. Это обстоятельство, конечно, нельзя считать доказательством существования жизни во Вселенной, однако оно свидетельствует о том, что строительные блоки для будущей жизни были в Солнечной системе на самом раннем этапе ее формирования. Ибо метеорит, по мнению некоторых исследователей, старше самого Солнца.

Очередное исследование одного из образцов небесного гостя, проведенное Институтом экологической химии (Нойерберг, Германия), показало, что молекулярное разнообразие Солнечной системы намного превосходило нынешнее земное. Это первое широко направленное исследование, которое занималось не только выявлением определенных соединений в метеорите.

Всего обнаружено 14 тысяч химических веществ, в том числе 70 аминокислот. Полученные данные были экстраполированы на основе сведений о том, как аналогичные органические молекулы расположены в пространстве, в результате чего подсчитано, что метеорит должен содержать несколько миллионов различных соединений.

Анализ метеорита по-прежнему технически ограничен. "Нам приходится выделять всего несколько миллиграммов из ядра метеорита, так что мы видим лишь извлекаемые фракции, - говорит руководитель научной группы Филиппе Шмитт-Копплин. - Кроме того, мы видим только те ионы, которые нам удается сгенерировать источником ионизации нашего масс-спектрометра. Чтобы видеть больше, нужно больше источников ионизации".

Ученые считают, что Мёрчизонский метеорит сформировался 4,65 млрд лет назад. Вероятно, органические соединения были "подобраны" им во время пролетов через первобытные облака ранней Солнечной системы: http://science.compulenta.ru/506781/.

Снег

Сегодня утром, проснувшись, я увидел вокруг себя белое сияние – это на улице ночью выпал большой снег. Мы живем на первом этаже, подниматься на второй мне уже было бы трудно, и в предвидении этого прискорбного обстоятельства мы (т.е. я, жена Нина и наш совсем еще юный сын Лев) 9 лет тому назад, через год после того, как доктор Марик Смолкин обрисовал для меня безрадостную перспективу грядущей неподвижности, поменяли квартиру и переехали с 5 этажа на 1. Одной своей стороной квартира выходит во двор, и из окна кухни виден козырек над подъездом. На козырьке лежит толстенный слой снега. Это, конечно, не полтора метра, выпавшие – когда? – в 1972 году? Но тоже впечатляет. И вообще, был ли между 72 и нынешним годом снегопад, сопоставимый с теперешним? Что-то не припомню.

Тогда, в 1972, один из сотрудников нашего отдела вышел из дому в 5 утра, чтобы не опоздать к 9 на работу. Он шел пешком через весь парализованный снегом город и стал единственным, кто пришел вовремя. Он воочию видел тот момент, когда на улицах появились танки и стали пробивать “проезжую часть”. Хлебовозки не могли подъехать к магазинам для разгрузки, они останавливались на этой “проезжей части”, а случившиеся рядом прохожие сами выстраивались в цепочки и, передавая с рук на руки лотки с хлебом, разгружали машины. Это не воспринималось как бедствие, скорее – как непредвиденный повод для веселья. Ближе к вечеру позвонила моя однокурсница и коллега Наташа Баркова, попросила доставить ей на вокзал лыжи – она застряла там, выйдя из московского поезда (который должен был прибыть еще утром!) и не могла добраться домой в Пятихатки. Бежать на лыжах, имея на себе еще одни лыжи? А другого способа не было. Я уж не помню, как я решил эту проблему, но я именно бежал, а не полз, чертыхаясь, и вторые лыжи даже не очень-то и мешали, а потом мы уже вдвоем бежали в Пятихатки (джентльмен я или нет?), а потом уже в одиночку я возвращался к себе на Лермонтовскую… Вечером я еще выбрался в гости к друзьям и мы до полуночи весело пили водку. Вот уж не помню, пошел ли к вечеру транспорт, но техники на улицах было много, и работала она вовсю с веселым дырчанием.

Но это – тогда. А “Одесса промеж теперь – совсем не то, что было Одесса промежду раньше”. Вчера я шел за хлебом, с трудом загребая ногами глубокий влажный снег, с большим трудом перебираясь через глубокие колеи во дворе, потому что поднимать ноги аж так высоко стало уже проблематично (ноги можно было бы волочить, но идти впереди ног я пока так и не научился), и я через них почти уже и не перебираюсь, а обхожу, на ходу решая геометрические головоломки.

Снег никто не убирает, разве что в самом центре, съежившемся уже до отрезка Сумской между горисполкомом и обладминистрацией. Нет машин, нет бензина, нет денег, нет и лыж, нет ничего, а таким, как я, вообще не рекомендуют выходить на улицу, ибо нет гипса, нет рентгеновской пленки, нет бинтов, нет лекарств, опять-таки нет ничего, – разве что сам принесешь. А у них – нет.

Из окна кухни я вижу соседа из квартиры напротив – Николая Степановича. В валенках, вооружившись деревянной лопатой, он расчищает дорожку у подъезда. Он и его жена, Зинаида Яковлевна, демонстрируют всем нам образцы стойкости и жизнелюбия. Обоим – за 70. В прошлом году Николаю Степановичу компанию составила бы Татьяна Михайловна – председатель нашего кооператива. Ей за 80, у нее больное сердце, и в этом году врачи запретили ей выходить из дому. Еще есть такого же возраста Галина Алексеевна – бухгалтер. Благодаря хозяйственности этих двоих в нашем доме – сухие подвалы, счетчики, новые трубы, отремонтированная крыша, покрашены стены в подъездах и т.д. Вот поумирают эти старики – и кто будет все это делать? Два года тому назад Татьяна Михайловна уговаривала мою жену сменить ее на председательской должности, но жена тянуть этот воз за 200 гривен в месяц – такова председательская зарплата – отказалась.

Но вот в первый раз за день звонит телефон – бывшая коллега рассказывает, что ей задерживают выплату пенсии. Кое-кто не может получить пенсию уже четыре дня. И ко мне – впервые в жизни – подкрадываются пенсионерские страхи, ведь я теперь “человек с фиксированными доходами”. Даже звучит как-то безвыходно.

А под козырьком над подъездом уже повисли мелкие сосульки, с которых капает вода. Снег на мелких ветвях деревьев обтаивает и тоже превращается в лед. В воздухе же, по данным метеосводки - 2. Значит, и тает и замерзает одновременно, снегопад превращается в гололед без паузы. И никакого веселья: “Одесса промеж теперь” не видит оснований для радости...

суббота, 13 февраля 2010 г.

Бес легкой наживы

Е.О. Пожидаев выложил в интернете (http://zhurnal.lib.ru/p/pozhidaew_e_o/4-1.shtml) свою книгу “Тимбилдинг и оверкилл”. Не буду рекомендовать книгу читателю – поскольку сам не читал. Однако, просматривая ее, я с ходу выделил пару цитат, проливающих яркий свет на природу по крайней мере некоторых финансовых кризисов вроде нынешнего.

“Внимание, краткая справка. Итак, в 1554 г. в Европу из Турции были ввезены первые луковицы тюльпанов. Спрос на них начал постепенно расти - а вместе с ним и цены. Вплоть до 1630 этот рост имел вполне разумные масштабы. Однако затем цены в Голландии внезапно начали увеличиваться в геометрической прогрессии. В конце концов за одну луковицу можно было получить 2500 гульденов или - суммарно - два воза пшеницы, четыре воза сена, четырёх быков, столько же свиней, двенадцать овец, четыре бочки пива, две бочки масла, полтонны сыра, костюм и серебряный кубок. При этом масштабы "экономики тюльпанов" были колоссальны: так, один голландский город пустил в оборот луковицы общей стоимостью в 10 миллионов гульденов - во столько же оценивались все активы голландской Ост-Индской компании (крупнейшая ТНК того времени). Затем пузырь лопнул.
Отметим две особенности этого доиндустриального бума. Во-первых, тюльпановый пузырь был раздут на потребительском рынке; во-вторых, его масштабы не имели абсолютно ничего общего с реальной стоимостью "активов".
Появился новый товар, – в данном случае тюльпаны, – на который есть растущий спрос, порождающий растущую цену. Сформировался долгосрочный тренд (тенденция): 75 лет цены на луковицы тюльпанов только росли. Кажется естественным, что, если цены росли чуть ли не 100 лет подряд, то надо ожидать продолжения этой тенденции. И тогда обязательно должны были найтись в немалом количестве люди, решившие, что “работать будете Вы и Роза, а у меня есть коп…” Они стали скупать луковицы и, подержав их некоторое время в погребе, продавать по более высокой цене. Полученная ими чисто спекулятивная прибыль вызвала цепную реакцию подражания... Вот это и есть “мыльный пузырь”. Надувает его неуемная человеческая жадность.

А вот еще одна цитата из того же источника, относящаяся уже к близким временам:

“В целом картина выглядит так. Ещё в 1960-х на банковскую, брокерскую и страховую деятельность в большинстве развитых стран приходилось около 10% корпоративных прибылей. В 2005 году в США и Британии, странах, где расположены крупнейшие финансовые центры - Нью-Йорк и Лондон, эта цифра достигла уже 35%.
В Британии на финансовый сектор приходится около 20% ВВП и почти 40% налогов с корпораций (ещё в 1980-х было 15%). А оборот фондового рынка (вторичные торги на рынке акций) с 1965 года вырос с 10% номинального ВВП до 300% в 2007-м. Такой прирост вызван резким нарастанием объёмов вторичных торгов: из-за того, что компании финансового сектора не могли повысить долгосрочную норму прибыли (при долгосрочных вложениях на фондовом рынке она составляет 5-6% годовых), они просто стали чаще участвовать в торгах (заметим этот механизм, он нам ещё пригодится). Суммарный объём торговли акциями в "нулевых" составлял 40 трлн. долл. в год.
Рынок деривативов, т.е. производных ценных бумаг, и вовсе вырос до космических масштабов. Так, объём внебиржевых деривативов составлял 595 трлн. долл. - в девять раз больше размеров мирового ВВП. А объём биржевых деривативов (опционы и фьючерсы) достиг перед кризисом 2,3 квадриллиона долларов (50 ВВП) Довольно долго сей факт рассматривался как признак особой продвинутости…”
Конечно, пузырь, надувшийся в Голландии ХVI века, гораздо проще для понимания, механизм его абсолютно прозрачен даже для обывателя, он не маскируется сложными современными финансовыми инструментами, не известными широкой публике. Но суть – та же. Пузыри надуваются не лучшими свойствами человеческой натуры в соответствии с законами больших чисел. И даже величайшая гениальность не гарантирует, что ее обладатель сумеет уклониться от соблазнов, которыми его испытывает бес легкой наживы. Жертвой “мыльного пузыря”, прекрасно понимавшей, с чем она имеет дело, однажды стал даже такой большой рационалист, как Исаак Ньютон (http://belovik.livejournal.com/38584.html#cutid1).

Предотвратить раздувание пузырей можно с помощью регуляторных законодательных актов, но это противоречит либеральной идеологии.

пятница, 12 февраля 2010 г.

Кто победил в Украине?

“В Украине победил люмпен” – так называется статья в английской The Guardian, пересказу которой посвящена небольшая заметка на MIGnews.com.ua (http://www.mignews.com.ua/ru/articles/11904.html). В ней обозреватель Гардиан Тимоти Гартон Эш размышляет о возможной судьбе отношений в треугольнике Украина-Россия-Европа.
 
Не буду спорить о частностях, но его методологическая подоплека вызывает, как минимум, сомнения. Люмпен в Украине победил не сегодня – он победил еще 20 лет тому назад, просто в ЕС это лишь сегодня заметили. Только общество с невнятным, шарахающимся люмпенским сознанием могло в марте 1991 года проголосовать за обновленный Союз, а в декабре – за независимость, причем оба раза с одинаковыми статистическими результатами. 

Националистический фундамент грядущей независимости, базирующейся отнюдь не на европейских базовых ценностях, в основе которых лежит приоритет прав личности, был ясен, как божий день еще в тот момент (в 1989 году), когда конституировался, как модно было тогда говорить, РУХ. В тот момент слабое демократическое движение вмиг переродилось и превратилось в “национал-демократическое”, потому что очень многие принадлежавшие к нему порядочные люди в ужасе от него отшатнулись, они отказались от участия в выборах 1990 года и стали на всякий случай собирать чемоданы в эмиграцию. Кто-то должен был занять их места. Кто же?

Летом 1989 года я стоял в душном скверике на митинге в защиту “народного любимца” – некого прокурора, сделавшего на этой любви большую карьеру. Рядом со мной под чахлыми не то туями, не то можжевельниками двое еще далеких от пожилого возраста, но уже и не юнцов, мужичков, как бы присутствуя на митинге, но в то же время и особнячком, потягивали из одной бутылки портвейн 777. Митингующие криками и размахивающими руками прогоняли с трибуны облпрокурора, не слушая его объяснений, что все это мероприятие имеет смысл только в том случае, если он, облпрокурор, принимает в нем участие…

Один из мужичков восторженно толкал второго в плечо:

– Ты посмотри, Сереж, ты посмотри, что с народом делается! Мы же пойдем с тобой на выборы, и нас выберут!

Это был шоковый момент. Я тоже понял, что их выберут, и перспектива обрисовалась настолько безрадостная, что захотелось вызвать скорую помощь. Но где ж такую взять?

Разумеется, их выбрали. Вот с чего начиналась люмпенизация Украины. Я видел процесс изнутри: сначала – будучи членом координационного совета общественного комитета “Выборы-89”, потом будучи депутатом Харьковского облсовета в 1990-94 гг. Я был в шоке от метаморфозы, произошедшей со скромнягой-инженером в задрипанных “штанцях”, который решением облсовета был назначен председателем областного Фонда госимущества. Мы-то, голосуя за него, ждали, что в нем заговорит государственное мышление, а, оказывается, ждал своего шанса хапнуть, он мгновенно сменил “прикид”, от него запахло дорогим коньяком, и под дверью его кабинета забегали девочки с большими разноцветными коробками…

За что боролись, на то и напоролись. Вот так совершается история – не столько в высоких кабинетах, сколько в поведении людей, волею судьбы оказавшихся на ее острие. Комментируя это событие, тогдашний председатель облисполкома А. С. Масельский сказал автору практически дословно следующее:

– Мои профессионалы, конечно, и взятки берут, и крадут… Но на то они и профессионалы, чтобы знать свое место: где и как ему можно украсть или взять, а где – ни-ни! А ваши “демократы” тянут что ни попадя, и даже не понимают, что делают. Вот, такой-то продал овощехранилища, а нам они нужны были, чтобы влиять на цены на овощи. Осенью закупишь по низким ценам – зимой влияешь… А теперь дешевых овощей не будет.

И те двое, распивавшие портвейн “в садочке”, тоже наверняка прошли в какой-нибудь совет – ведь люди “попроще” у нас не любят лично заниматься делами власти, они их охотно перепоручают другим. И в подавляющем большинстве своем не понимают, что выборы в советы – это не выборы начальников, это конструирование адкватной обществу его модели, живой “машины для голосования”, принимающей решения от его лица. Такова изначальная суть демократии, закладывавшаяся в нее отцами-основателями. Но разве ее хотя бы отдаленно напоминают наши советы? Ничуть. Зато вспоминаются слова Адама Смита, еще лет 250 тому назад сказавшего, что самое плохое правительство – это собрание избранных олигархов.

Что еще? Благодаря связи с Россией, благодаря интеграции с ней у Украины был имидж (и не только имидж) высокотехнологичного государства. У нее было много таких отраслей экономики, какие позволяли себе иметь только первоклассные мировые державы. Энергомашиностроение, кораблестроение, авиастроение, полупроводниковая электроника – куда это все делось? Спросите у тех нациков, которые в 90-х говорили: “На шо нам ваше машинобудування, коли воно нас в Росiю тягне?” Теперь уже не “тягне” – тягло пропало. Специалисты, без которых все это не могло существовать, нашли себе применение в странах с более вменяемой политикой, рабочие разбежались по базарам, превратившись в мелких торгашей, и отнюдь не в “мидл”, как уверяли нас некоторые политики – в сoциальную базу фашизма, как и полагается, согласно урокам истории, мелким торгашам. Националистический угар, гуманитарная оккупация развитого в научно-техническом отношении Юго-Востока отсталым сознанием запада страны – вот причины ее массовой люмпенизации. И апофеоз ее – выборы не 2010 года, а 2004, “оранжевая революция”, забитый получившим свою политическую организацию (в первую очередь – БЮТ) люмпеном Майдан, наивно полагающий, что рай божий на земле можно построить указами своего “мессии”, а деньги на их исполнение брать в долг, обрекая детей Украины рождаться с долговой распиской, зажатой в маленьком кулачке.  

Поэтому выборы 2010 года – не победа люмпена, а его относительное поражение, к сожалению, совсем не такое решительное, как того хотелось. Люмпен по-прежнему “вооружен и очень опасен”, а Тимошенко, окончательно превратив в руины экономику Украины, сохранила и усилила социальные условия, поддерживающие его существование. Нас ждет очень трудная и сложная жизнь.

Валерий Тырнов 
Rambler's Top100 Полный анализ сайта Всё для Blogger(а) на Blogspot(е)! Закладки Google Закладки Google Закладки Google Delicious Memori БобрДобр Мистер Вонг Мое место 100 Закладок