В последние дни страницы украинских, по крайней мере электронных, СМИ наполнились претензиями к новому правительству и отдельным его должностным лицам в связи с их “антиукраинскостью”. Утверждается, что они создают угрозу суверенитету Украины. О чем идет речь? “Введение в вопрос” содержится здесь: http://vtyrnov.blogspot.com/2010/03/blog-post_18.html
Интересна сегодняшняя позиция Л.М. Кравчука, в свое время публично заявившего, что он отрубил бы себе руку, подписавшую Беловежские документы, если бы знал, что из этого получится. Сегодня ему руку уже жалко:
О том, что идея создания союзного государства Украиной, Беларусью и Россией угрожает Украине потерей суверенитета заявляет и Первый Президент Леонид Кравчук. Комментируя соответствующую инициативу депутата Государственной Думы России Евгения Федорова, поддержанную вице-премьер-министром по гуманитарным вопросам Владимиром Семиноженко в интервью газете "День", Леонид Макарович заметил: "Эту идею обсуждали очень серьезно (речь идет об обсуждении этой темы в программе "Шустер Live" на канале "Украина"). Хуже всего, что в этой дискуссии принимал непосредственное участие вице-премьер украинского правительства – Семиноженко. И особенно хочу подчеркнуть: речь шла не о союзе трех государств, а едином союзном государстве со столицей в Киеве".
Леонид Кравчук считает, что "если предположить, что такое государство может быть создано, речь идет о полной потере суверенитета каждым из трех государств". "Повторяю: полную потерю! В сущности, речь идет о возврате даже не к Советскому Союзу (так как Союз – это была Федерация), а о чем-то сильнее", - убежден Первый Президент.
Он обратил внимание на то, что Владимир Семиноженко "в целом одобрительно отнесся к этой идее, сказав, что ее можно обсуждать", – тем самым "провоцируя" людей ее поддержать.
"Не может вице-премьер принимать участие в общественных мероприятиях (публично или не публично, письменно или устно), не имея полномочий правительства. И ни при каких условиях не может принимать участие как частное лицо, - подчеркнул Леонид Кравчук. - У нас сейчас интересная картина наблюдается, такое себе "раздвоение" личностей. Вот, говорят, я как частное лицо думаю одно, но как чиновник делаю совсем другое. Если так подходить, то мы далеко заедем... Ведя себя таким образом, власть, мягко говоря, мельчает в глазах людей".
Леонид Кравчук подчеркнул, что речь идет не о союзе государств, а о едином государстве: "Речь идет именно об угрозе, покушение на святая святых – суверенитет и территориальную целостность", пишет Украинская правда.
В связи с этим Леонид Кравчук через газету призвал Президента Виктора Януковича разъяснить членам своей команды, в частности, в правительстве, ответственность за подобные заявления.
Однако же вопрос о суверенитете, его святости и потере далеко не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Начать придется издалека. С того момента, как я, застыв за столом с ложкой во рту, летом 1991 года прослушал Акт провозглашения независимости. Ложка во рту – хорошая примета. Но она, к сожалению не оправдалась. Никто сегодня уже не спорит, что в декабре 1991 мы проголосовали за одно, а получили совершенно другое. Однако, и понимая этот факт, мы не совсем хорошо понимаем его природу.
Есть люди, и они всегда будут, видящие причину наших несчастии и неудач в провозглашении независимости самой по себе. Но дело обстоит не совсем так, или даже совсем не так, ибо эту независимость можно по-разному реализовывать.
В современном цивилизованном понимании суверенитет государства означает его право и обязанность следовать воле своего (а не чужого) народа. В то же время есть и другое понимание, отраженное в советских словарях. Согласно «Словарю русского языка» С. Ожегова, суверенитет – это «полная независимость государства в его внутренних делах и в ведении внешней политики». Именно такое определение суверенитета было необходимо тоталитарному государству для оправдания практики подавления воли собственного народа во имя насаждения воли государственно-бюрократического аппарата. Поэтому можно быть горячим сторонником суверенитета в первом его понимании и столь же категорическим оппонентом, если иметь в виду второе.
Эта смысловая неоднозначность послужила основой для последовавшего вскоре политического подлога. Ибо кто может сегодня сказать со всей уверенностью, за что проголосовал данный конкретный избиратель в декабре девяносто первого - за «обязанность власти следовать воле своего народа» или за «полную независимость государства»? Суверенитет украинского народа перебрала на себя националистическая государственная бюрократия. А в таком случае и суверенитет Украины, и зависящая от него национальная безопасность – это совершенно не то, за что проголосовали граждане Украины в декабре 1991 года.
Говорят, “как вы яхту назовете, так она и поплывет”. Мотивация человеческих начинаний во многом предопределяет их судьбу. Вопрос “зачем?” – судьбоносен. Американская Декларация Независимости, принятая Генеральным Конгрессом 4 июля 1776 года и считающаяся неотъемлемой частью американской конституции, как бы её преамбулой, начинается словами:
«Когда в ходе человеческой истории для одного народа оказывается необходимым расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим народом, и занять среди держав мира самостоятельное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца, то уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие его к отделению.
Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых; что, если какой-либо государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа. Благоразумие, конечно, требует, чтобы давно сложившиеся формы правления не сменялись вследствие маловажных и преходящих причин, так как опыт прошлого показывает, что люди скорее склонны терпеть зло, пока оно еще переносимо, чем пользоваться своим правом упразднения привычных форм жизни. Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа свергнуть такое правительство и создать новые гарантии своей безопасности в будущем».
А далее идет изложение конкретных причин, по которым североамериканские английские колонии разрывают политические связи с британской короной.
Этот гениальный текст открывается американским детям, когда приходит трогательная пора научиться им читать. Он прекрасен даже как литература, его свежий полнокровный язык ничем не напоминает бездарный канцелярит современности. Он будит инстинкты свободы и ответственности, толкает на самодеятельные поиски счастья и благополучия всякого, кто его читает. Это язык эпохи каравелл, а не инструкций по эксплуатации пылесосов.
Собственно конституция состоит из всего лишь 7 статей и 24 поправок с ним, принятых Конгрессом США на протяжении 230 лет ее существования. Она уже давно является образцом стабильности для юридического документа такого уровня. Почему, в чем секрет?
Как полагает автор, дело в том, что ее преамбула, Декларация Независимости, начинается с постулатов взаимного уважения между людьми и их равенства в правах. Это – основа, на ней выстраивается система самосопряженных и самодостаточных взаимоотношений между различными частями общества, а ликвидация хотя бы одного из них сделала бы общество внутренне противоречивым и лишенным устойчивости.
Но украинское общество – другое, и другая у него Конституция. Она в своей статье 11 разделила украинских граждан на три сорта: украинскую нацию, коренные народы и национальные меньшинства. При этом государствообразующий акцент делается на этническом факторе, на украинцах как государствообразующем этносе (но не нации), а «за рамки» выносятся все прочие — русские, евреи, поляки, татары и т. д. Трудно было бы придумать более неконструктивное начало для молодого государства. Можно даже сказать, что в сильно ослабленном и завуалированном виде Конституция Украины закрепила наследование не традициям украинских демократов ХIХ-ХХ веков, не Украинской Народной Республики, а никем не признанному провозглашенному 30.06.1941 года бандеровскому квазигосударству, кроваво выкорчёвывавшему последние остатки «из-под флага УНР», сохранив тем самым ядовитый росток этого квазигосударства.
Можно, конечно, понять депутатов, принимавших документ в памятную «конституционную ночь». Им, в большинстве своем сознававшим сомнительность этнических подходов, нужно было сделать уступку националистам, обладавшим блокирующим пакетом голосов, иначе Конституция не была бы принята, а Верховная Рада, весьма вероятно, – распущена, – и упрекать их за это трудно.
Многим тогда казалось, что со временем «все это рассосется». Но и спустя 11 лет, в январе 2007 года Евгений Кушнарев свою статью «Национальная идеология Украины: как есть – и как надо, чтоб было» начал словами: «Нация мы, граждане Украины, или пока еще нет? Этот вопрос витает в воздухе, пожалуй, на протяжении всех лет независимости нашего государства, но окончательного ответа на него (если не принимать во внимание голую риторику некоторых отечественных политиков) так и не существует. По простой причине – нация должна формироваться вокруг единого знаменателя, который, увы, до сих пор не определен».
Здесь и изобретать ничего не надо, потому что существует современное энциклопедическое определение нации как «социально-экономической, культурно-политической и духовной общности людей, сложившейся в результате становления государства и выработки надэтнической культурной и политической традиции».
Это настолько очевидный момент, - продолжает Евгений Петрович, - что его даже можно назвать банальным. Именно таким образом формировались нации в государствах, где в силу исторических обстоятельств «сходились» несколько этносов либо же представителей близких этнически, но различных по лингвистическому признаку групп. Примеры Швейцарии или Бельгии с их языковым различием при мононациональной (но не этнической!) самоидентификации населения стали уже хрестоматийными. Вслед за Евгением Петровичем нужно признать, что государства, которое могло бы сформировать украинскую политическую нацию, у нас до сих пор нет.
С тех пор (с 1996 года) Украина приняла и ратифицировала множество европейских правовых актов, ставших неотъемлемой частью ее правового поля. Чтобы иметь возможность это делать, Украина вынуждена принимать их с оговорками, но даже и с оговорками они иногда вступают в противоречие с этническими приоритетами ее национального законодательства, а сами эти приоритеты начинают выглядеть все более и более архаично.
Комментариев нет:
Отправить комментарий