Человек и рынок

Левиафан

Единственный человек, с которым мы иногда ставим рядом свои подписи – Валерий Шулаев – зашел за припасенным для него номером «Технички», в котором опубликована моя статья об академике Е. М. Лифшице, 30 лет возглавлявшем теоротдел в нынешнем ННЦ «ХФТИ».

В.М. Шулаев занимает там должность замгенерального по опытно-конструкторским и технологическим работам и ревниво следит за публикациями об институте и его людях.

А накануне я узнал, что он и его коллега Н. Г. Головко заняли 1 место на конкурсе, проводившемся международным техническим журналом «Мир техники и технологий» и даже уже получили приз – компьютер.

- Зачем вы это сделали? – Спросил я, полагая, что для его «тяжеловесной» должности участие в каком-то конкурсе выглядит несколько легкомысленно, «по-пионерски».

- А вы посмотрите, что тут написано. – Он сел в кресло и развернул «Техничку», где на второй полосе стоит реклама его любимого детища – торговой марки «ОТТОМ». Там написано: «торговая марка лучших общепромышленных и вакуумных электропечей сопротивления». – Видите? «Лучших»! Так вот, для того, чтобы я имел право так написать, я и участвую в таких мероприятиях, как конкурсы и выставки. Времени это отнимает много, не спорю. Но я уверен, что делать это надо. Бывает так, что на рынке вырывается вперед производитель не самого лучшего товара, но это происходит только потому, что потребитель почему-либо ничего не знает о лучшем. Или не подозревает, что он – лучший. Для того, чтобы мой потребитель знал, что мой товар – лучший, я и участвую во всех этих мероприятиях.

Валерий Михайлович призадумался, а я понял, что надо включить диктофон.

- К тому моменту, когда началась перестройка, я подошел практически полным профаном в экономике – с теми о ней знаниями, которые все мы получали на вузовских лекциях по политэкономии. Капиталистическая экономика – социалистическая экономика. Капиталистическая – это хаос и неразбериха, а социалистическая – это строго детерминированное, механистически организованное управляемое явление: вот тут надо нажать, чтобы на выходе получить «это». И действительно нажали на входе и детерминировано получили «это» в виде катастрофического развала экономики социализма на выходе. Да так нажали, что «дикий» капитализм с его рыночной природой застал всех врасплох.

Но я уже приобрел некоторые познания в физике открытых нелинейных систем, основы которой заложил в ХХ веке выходец из России Нобелевский лауреат Илья Пригожин, и понимал, что хаоса в расхожем понимании этого слова, как чего-то не подчиняющегося никаким закономерностям, не бывает. Просто у открытых нелинейных систем закономерности – иного характера, чем привычные для нас законы ньютоновской механики и классической (равновесной) термодинамики.

Я стал изучать рыночную экономику. И по мере того, как она приоткрывалась мне со своим огромным многообразием внутренних связей, «кипящим» движением бездны ее субъектов, испытывающих в этом движении взлеты и падения, катастрофы, при виде этой картины я стал испытывать восторг и благоговение, не говоря уже о том, что картина эта стала подавлять меня… Левиафан!! И все это – благодаря конкуренции. Правда, нужно признать, что в социальной своей составляющей рыночная экономика из-за все той же конкуренции выглядит не очень красиво.

Между экономикой (рыночной экономикой!) и физикой открытых систем существует множество красивых аналогий, потому что рыночная экономика – это тоже открытая система. Например, вы, наверное, знаете, что эволюция открытой системы развивается через последовательность так называемых «точек бифуркации». В этих точках имеет место момент неоднозначности в дальнейшем поведении системы: она может пойти по двум (и более) совершенно разным путям развития, и никому не дано знать ни того момента времени, когда это произойдет, ни того конкретного пути, по которому пойдет система. Хотя каждый из этих путей известен, невозможно предсказать, какой именно будет реализован. По этой причине невозможно предсказать погоду на большой срок вперед, хотя люди, в большинстве своем, наивно полагают, что дело здесь чисто техническое, и связано с ограниченными возможностями компьютеров.

В макроэкономике это может проявляться так. Любое изменение одного существенного ее параметра вызывает с ее стороны ответ, стремящийся ослабить действие этого параметра и вернуть систему к какому-нибудь стационарному состоянию. На этом построена традиционная экономическая теория – на представлениях об убывающем обратном воздействии. В физике тоже есть такие ответы на изменения параметров: закон Гука, знак минус в законе электромагнитной индукции, третий закон Ньютона… Ну, если поковыряться, наверняка еще можно найти. Отрицательное, так сказать, всеобщее обратное воздействие, которое хорошо теоретически обосновано как в классической экономике, так и в классической физике. В теории все это приводит в конечном итоге к какому-то стационарному (равновесному) состоянию, которое, в общем-то, предсказуемо. Но посмотрите, что получается в реальности. Когда-то давно, в начале 70-х гг. прошлого столетия, страны ОПЕК подняли цены на нефть – изменили существенный параметр (управляющий параметр) мировой экономики. Разные ее части отреагировали на это, с одной стороны – одинаково, а с другой – по-разному. Все они предприняли меры к тому, чтобы изменившийся параметр вернулся к прежнему значению. Но! Америка пошла по пути «рейганомики» - разработки и внедрения энергосберегающих устройств и технологий и, как следствие, - снижения потребления нефти. А СССР, желая воспользоваться выигрышной ценовой конъюнктурой, стал вскрывать все новые и новые месторождения. И то и другое ведет к падению цены. В результате цена на нефть не только упала до прежнего уровня, она упала ниже прежнего уровня. А ведь падение цены на какой бы то ни было ресурс – далеко не всегда есть благо. Она может упасть настолько низко, что его производство станет невыгодным и будет подавлено. Что и случилось с советской нефтедобычей. А поскольку на нефтедобычу опиралось все, получилось – что получилось. Для мировой экономики в целом и энергосбережение и запуск добычи из новых месторождений – это все ответы по схеме «убывающего обратного воздействия». А в более локальных масштабах получилось так, что американский ответ для американской экономики оказался «с положительной обратной связью», а советский для советской обеспечил «убывающее обратное воздействие», переведя ее в стационарное (равновесное) состояние с низким уровнем экономической эффективности. Вот такая точка бифуркации.

Или, вот вам еще пример. Допустим, есть у нас производство какого-то товара. Выпускают его, положим, две фирмы. На рынке между ними существует некое конкурентное равновесие. И вот, в какой-то момент по неизвестной и непонятной причине производство у одной из фирм начинает резко падать, а у другой – расти. При этом, при взгляде со стороны, с высоты птичьего, так сказать, полета – ничего не происходит! Количество этого товара на рынке остается постоянным и цена на него – тоже! Но вдруг происходит смена потребительских предпочтений и одна фирма гибнет, а вторая – наоборот, испытывает расцвет. Это и есть бифуркация, и предсказать ее невозможно, как невозможно предсказать поведение потребителя на рынке в условиях, когда предложение превышает всякий мыслимый спрос. И вот, как в физике есть гении – особо прозорливые люди, на основании каких-то опытов, никогда не могущих обладать логической полнотой, способные догадаться о законе природы (не вывести его логически, а именно догадаться!), так и в экономике тоже есть такие гении. Форд – гений в промышленности, Сорос – в финансах, Гейтс – в информатике… У них, как и у гениальных физиков, есть чутье, интуиция, а больше в точках бифуркации опереться не на что.


- Но, Валерий Михайлович, что же здесь непонятного? Можно провести аналогию между субъектами экономики и живыми организмами. Каждый из них имеет некую внутреннюю подсистему, которую можно сравнить с геномом организма. Эта подсистема занята тем, что обеспечивает непрерывное воспроизводство экономического субъекта – предприятия. Но делает она это, как и в случае живого организма не точно, а лишь приблизительно, с ошибками, которые вполне аналогичны мутациям в живом геноме. Я думаю, что такими «мутациями» являются новации, которые не все хороши в плохо просматриваемом долгосрочном плане. Это и кадровые перемещения сотрудников, и технические новшества, и управленческие, и т.д. А рынок подхватывает носителей «хороших» новаций, и удушает, если что не так.

- Провести такую аналогию можно, можно даже получить от нее какое-то утешение, но на возможность предсказания бифуркаций это никак не влияет. Они остаются принципиально непредсказуемыми из-за огромного количества факторов, воздействующих на рынок, большинство из которых находятся вне сферы контроля со стороны производителя. И в рыночной экономике так будет всегда.

- Валерий Михайлович, а как это все связано с тем, с чего мы начали – с вашим участием в конкурсе?
- Вспомните, что я только что говорил о механизмах с положительным и убывающим обратным воздействием на хозяйственную деятельность предприятия. Я считаю, что одна из главных задач руководителя всякого бизнеса, будь это его собственный бизнес, или, как у меня, - на базе государственного предприятия, постараться обеспечить положительность индивидуальных обратных воздействий для своего бизнеса. Такие связи наиболее ярко проявляются в сфере инновационного бизнеса. В свое время, когда встал вопрос «что делать?», я выбрал уж такую прозу, уж такую прозу… электропечи сопротивления (общепромышленные и вакуумные). Будем, - решил, - делать современные энергосберегающие электропечи. Потому что, оглянувшись вокруг, понял, что сейчас все будут вынуждены снизить свое энергопотребление. А электропечи – это то, без чего не обходится обработка практически любого металлоизделия. Это основная операция в технологии его изготовления. Создание благоприятной репутации торговой марки «ОТТОМ» – один из важнейших факторов создания положительного обратного воздействия на рынок (потребителя). Этот фактор неподвластен моим конкурентам, а, следовательно, он работает на положительность того самого обратного воздействия. Поэтому я и участвую в каждом конкурсе, о котором только узнаю. Еще я предвижу новое подорожание энергоносителей, такое, которое посадит на ноль рентабельность отечественного производителя и, как следствие, воспрепятствует его переходу на энергосберегающие технологии. В предвидении этого я ищу альтернативные рынки. Благодаря этому наше производство электропечей торговой марки «ОТТОМ» надеется, что от этого очередного ценового шока оно не погибнет. Это тоже один из факторов, усиливающих положительное обратное воздействие на наши рыночные перспективы.

В первый раз мы с ним разговаривали по телефону в 8 утра. Сейчас уже 8 вечера.

- Валерий Михайлович, по рюмке коньяку?

- Нет. Я еще должен поработать, а коньяк расслабляет. Меня уже студент в кабинете ждет, а, кроме того, я сейчас очень много времени уделяю подготовке к Харьковской нанотехнологической Ассамблее. А когда мы ее проведем – отметим.

- О чем там речь будет идти?

- Наука о вакууме, тонкие пленки, промышленные технологические вакуумные установки, чистые помещения, функциональные наноматериалы, наночастицы и наноструктуры, нанометрология и наноаналитика, новые технологические применения вакуумно-дугового разряда и т.д. Приходите послушать.

- Скажите, а кем вы все-таки себя считаете? По преимуществу? Ученым или бизнесменом?

- Заниматься одновременно и наукой и бизнесом – невозможно. Это очень разные занятия, и каждое из них требует полной самоотдачи. Но мне, посетившему «сей мир в его минуты роковые», делать это приходится. Не знаю, чем это для меня кончится, но пока что я живу очень наполненной смыслом жизнью и получаю от нее огромное удовольствие.

Тэги: экономика, рынок, нелинейность, открытость, система, точка бифуркации, непредсказуемость, выбор