Статья на самом деле в 2-3 раза больше, но написана она на бумаге и ее оцифровка – дело для автора довольно муторное. Недавно мне во дни вынужденного безделия удалось набрать первую часть. Будет ли продолжение? Хотелось бы, но… Короче говоря – не знаю. Если будет к ней интерес, то будет и продолжение.
Имя прилагательное
(одна из многих граней истины)
Так вот, значит, и спать спокойно,
Опускать пятаки в метро?!
А судить и рядить – на кой нам?!
“Нас не трогай – и мы не тро…”
Нет! Презренна по самой сути
Эта формула бытия!
Те, кто выбраны, те и судьи?!
Я не выбран. Но я – судья!
А. Галич
… Когда мне случалось в детстве проснуться задолго до света в теплой натопленной комнате, вслушиваясь в свист ветра и постукивание оледенелых ветвей за окном, сквозь эти звуки сиротства и бесприютности проникал и звуковой символ сбитых в гурт людей:
– Не вертуха-а-айсь!… Шаг вправо… Шаг влево…
А через 20 минут проскрипят по свежевыпавшему снегу с утра усталые шаги под бешеное прерывистое дыхание конвойных псов, и скрипит колонна без единого слова, пока не втянется в разинутую пасть ворот рабочей зоны, этого Молоха новоявленной веры. И оживает стройка коммунизма!
Вышки над страной, вышки над детством, вышки над жизнью…
Информация к размышлению
В гневе и недоумении оглядываемся мы сегодня на свою историю, ненасытно пожравшую нашу молодость и жизнь и властно грозящую молодости грядущих поколений. Как случилось, что, провозгласив задачу строительства “царства добра и справедливости”, мы за два десятка лет скатились к оголтелому сталинскому фашизму, дискредитировав понятие социализма в глазах разумных людей всего мира, и сегодня стоим перед угрозой полного краха и деградации, перед вероятностью катастрофы невиданного исторического масштаба и пока не можем остановить постепенное сползание к краю пропасти?
Надо задаваться вопросами о жизни прошлой, потому что ответы на них во многом предопределяют ответы на вопросы современности: что и как менять в жизни нынешней, чтобы переломить неблагоприятный для страны ход событий, вывести ее из тупика в общее русло всемирно-исторического прогресса.
Исследователь обычно начинает анализ с последних лет жизни В.И. Ленина и ведет его, уделяя основное внимание “светлой” личности И.В. Сталина и его соратникам. Этот путь позволяет оперировать значительным объемом документальных материалов и выявить большое количество без особого труда доказуемых деталей, но… В деталях ли дело? И есть ли вообще персонально виноватые?
По чисто житейским понятиям сегодня корень зла в том, что из страны исчезли люди, способные застрелиться из-за карточного долга. Ушли в прошлое благородство и порядочность, а двойная мораль и двойная нравственность стали нормой поведения современников.
Милиционер взламывает склад с водкой. Офицер ведет на большую дорогу солдат с автоматами. Курсант военного училища выбрасывает на помойку своего новорожденного ребенка. Ученый не стесняется получить деньги за “научное” обоснование наперед заданного мнения. Самодур-начальник “для укрепления трудовой дисциплины” приказывает сотрудникам приходить на работу за полчаса до начала рабочего дня. Вы, читатель, без труда продолжите список “свинцовых мерзостей” нашего нынешнего бытия. Вы не хуже меня знаете, что все это – не чудовищные аномалии, а чуть ли не норма поведения наших людей. Удивителен подросток, уступающий место старшим. Удивителен начальник, не перебивающий подчиненного. Первый удар СПИДа пришелся по маленьким детям – самым безгрешным, но и самым беззащитным существам в стране. От осознания закономерности этого факта хочется беспомощно заплакать. Хозяином по жизни шагает Наглость с ножом в кармане. Не имей сто рублей, не имей сто друзей, а имей одну наглую морду.
Сталин умер 35 лет тому назад, но ни его смерть, ни “либерализация” созданного им репрессивного государства не остановили ни упадка морали, ни деградации совести. И сегодня Сталин “живее всех живых”, призраки его кровавой шоблы встают по ночам и разгуливают по улицам и площадям Тбилиси, по костям убитых в Куропатах.
Если считать Сталина первопричиной упадка морали, то распространение аморальности представляется подобным внезапной вспышке болезни, поразившей совершенно здоровое общество. Но так бывает в эпидемиологии, но не в истории. Можно говорить о том, что Сталин создал экономические предпосылки человеческой деградации, и это правда. Но правда и в том, что между экономическими категориями и категориями нравственными взаимосвязь неизмеримо более сложная, чем предполагаемая классической формулой примитивного материализма “бытие определяет сознание”, ибо нравственным или безнравственным это самое бытие делают люди. Бытие и сознание взаимно определят друг друга, и это взаимное влияние никогда не бывает мгновенным. Поэтому предположение о том, что явление, называемое сталинизмом, сформировалось за несколько лет после смерти Ленина, не соответствует разумным представлениям о скорости протекания исторических процессов.
В настоящей заметке я предлагаю рабочую гипотезу относительно глубинных причин негативных явлений, поразивших наше общество, не сводя их к недостаткам одной единственной личности, гипотезу, в которой сам Сталин выступает не столько как причина, сколько как следствие в ряду многих других.
Должен оговориться, что я – физик и не владею профессинальным аппаратом и навыками историка, чтобы “разрабатывать” гипотезу, т.е. искать ей доказательства и опровержения. Пусть “другие по живому следу…” Но она представляется мне достаточно правдоподобной и настолько глубоко затрагивающей нравственные основы нашего существования, что я считаю необходимым четко ее сформулировать и высказать публично.
Всякая гипотеза опирается на наблюдение как на первоначальное обоснование. Поэтому придется на этих наблюдениях остановиться. Приведенный ряд их мог бы быть и другим – важно не это. Важно то, что существуют цепочки фактов, практически предопределяющие представления о некоторых причинно-следственных связях в истории, не совпадающие с точкой зрения ортодоксальной советской историографии. Выбор цепочки всегда лежит на совести исследователя, и объективной является только такая конструкция, которая непротиворечивым образом включает в себя все доступные наблюдению цепочки. Именно эту мысль автор попытался выразить в подзаголовке. Итак:
1. В книге А. Антонова-Овсеенко о Берия (“Звезда” и “Юность” 1988, “Звезда” 1989) упоминается о том, что Г.К. Орджоникидзе в личных дискуссиях со Сталиным убеждал его “знать меру” в репрессиях. Если исключить возможность авторской оговорки, а я думаю, что это можно сделать, то отсюда следует вывод, что беззаконие претило товарищу Серго не в принципе, а в больших количествах. Он не выносил крови, когда ее много. Возможно, он даже считал, что проводя репрессии в Грузии, он сам не превысил общественно-полезной меры кровопускания. Список жертв, успевших при жизни побывать палачами, и грустен и длинен.
2. Из того же источника известно, что карьера “товарища Лаврентия” началась не при Сталине, а гораздо раньше. О том, что за человек Л.П. Берия, прекрасно знал С.М. Киров, и даже отдал однажды не имевший последствий приказ о его аресте. Знал и Ф. Дзержинский – задолго до того, как Берию приблизил к себе Сталин, и даже до того, как сам Сталин стал влиятельным человеком. Поэтому закономерен вопрос, как же все-таки обстояло дело с моральным обликом чекиста, которого мы привыкли рисовать себе со слов “железного Феликса”, а еще более по “идейно выдержанным” книгам и кинофильмам мудрым жрецом “революционной законности” с холодной головой и чистыми руками? Не был ли этот непорочный образ феноменом социалистического реализма, т.е. искусства угождать начальству в доступной для него форме? Не свидетельствует ли карьера “товарища Лаврентия” об отсутствии у системы иммунитета к заразе такого сорта? Т.е., что “иммунный механизм”, обследовав данный объект, опознает его как “свой”?
3. Замечательный поэт Николай Гумилев был расстрелян в 1921 году за то, что не донес на приятеля, участвовавшего в контрреволюционном заговоре. “Заговор” был игрушечным, и никакой опасности для власти не представлял. (Г.А. Терехов. “Новый мир”, 1987 г., №12). По житейским меркам человек был расстрелян за то, что оказался элементарно порядочным. Порядочность стала наказуемой. Может быть, уже тогда существовал в государственной жизни шизофренический сдвиг, реализовавший придуманный мир вражды и насилия? И может быть, правду сказал И. Эренбург, обронивший в романе “Рвач” фразу “чека расстреливала всех, родившихся без рубашки”?
4. Читая письма В.Г. Короленко к А.В. Луначарскому (“Новый мир”, 1988 г., №10), нельзя не получить впечатления, что “при Сталине” не было ничего такого, чего не было бы “при Ленине”. К этому же ряду наблюдений примыкают и недавно опубликованные стихи Б. Пастернака:
…А здесь стояла тишь, как в сердце катакомбы,
Был слышен бой сердец. И в этой тишине
Почудилось: вдали курьерский несся, пломбы
Тряслись, и взвод курков мерещился стране.
Он, – “С Богом, – кинул, сев; и стал горланить, – к черту –
Отчизну увидав, – черт с ней, чего глазеть!
Мы у себя, эй жги, здесь Русь, да будет стерта!
Еще не все сплылось, лей рельсы из людей!
Лети на все парах! Дыми, дави и мимо!
Покуда целы мы, покуда держит ось!
Здесь не чужбина нам, дави, здесь край родимый,
Здесь так знакомо все, дави, стесненье брось!”
5. Нарушение в 1921 году соглашения с Н.И. Махно (Василий Голованов, ЛГ, 1989, 8 февраля) и разоружение его войск после их активного участия в разгроме Врангеля представляет собой трудно осознаваемую подлость, чудовищное предательство, которое совмещается с образами совершивших его людей только посредством переосмысления этих образов. Все яснее становится, что в революции было не две силы, а три. Третьей силой был народ, всеми обманутый мужик. И появились у третьей силы свои лидеры, выдвинутые временем, искренние в любви к народу, в правоте своей и в заблуждениях. Обошлись же с ними, не обременяя себя ни законностью, ни уважением к кормильцу страны, – по нормам бандитской морали.
6. Я исхожу из того, ни на чем, кроме интуиции не основанного, что любопытные факты, изложенные в повести Вл. Успенского “Тайный советник вождя”, в основном имели место. Они любопытны прежде всего тем, что рисуют образы деятелей первых лет революции с ранее не видимой стороны. С. М. Буденный был выпорот по приказу Думенко за грабежи и насилие. Если бы не Г. К. Орджоникидзе, посланный Сталиным в штаб М. Н. Тухачевского “присматривать” за Буденным, последний был бы расстрелян за невыполнение приказов командующего фронтом. Сталин создает Первую Конную, в сущности, как свою личную армию, чтобы противостоять Л. Д. Троцкому. А. Пархоменко застрелил красноармейца по пьянке, а М. И. Калинин единолично помиловал “героя”, приговоренного к расстрелу за это убийство. Сталин спасает “своего” К. Е. Ворошилова от следствия, назначенного над ним Троцким, увозя его из Москвы. Вот малое извлечение из перечня, дающего представление о том, что можно, а чего нельзя по убеждениям этих людей.
7. Расскажу об одном из главных впечатлений, оставшихся от изучения курса Истории КПСС. Это знаменитая “ленинская тактика” – многочисленные блокировки социал-демократов со своими идейными противниками – временные союзы, заключавшиеся с осознанным намерением впоследствии совершить в них предательство. Это трудно (т.е. вообще не) совмещалось с представлениями об этике, изначально формировавшимися Тилем Уленшпигелем и Робин Гудом. Вот тогда я, наверное, и ощутил впервые глубокую разницу между этикой и “революционной этикой”.
8. В 1909-10 гг. подвергся травле и был изгнан из ЦК РСДРП один из виднейших русских философов А. А. Богданов (Виль Дорофеев, ЛГ, 1988, 7 декабря). А. Богданов был одним из последних русских философов, ибо послеоктябрьская Россия уже не смогла дать миру в области философской мысли ничего по-настоящему нового и самобытного. Единственная вина Богданова состояла в том, что он не смог втиснуться в одномерное пространство классовых постулатов, в упрощенные схемы примитивно понимаемого материализма. Воспреемники его оппонентов громили потом генетику и кибернетику с незабываемыми тупостью и упорством. Не свидетельствует ли этот эпизод о том, что свобода, даже свобода научного мышления, понималась в партийной среде, мягко говоря, довольно своеобразно, а подавление инакомыслия почиталось партийной доблестью?
9. Язык сохранил для нас полустершиеся термины: “революционная мораль”, “революционная этика”, “революционная нравственность”. Звучит красиво. Но, согласно нормам русского языка, прилагательное в таких конструкциях отменяет смысл существительного. Например: “милостивый государь” – отнюдь не государь (император). Аналогично, и “революционная мораль” – не мораль, “революционная этика” – не этика, и “революционная нравственность” – не нравственность. Это нечто иное, имеющее к морали, этике и нравсвенности столь же отдаленное отношение, как и “милостивый государь” к государю (императору).
10. Марксизм в России возрос не на девственной почве. Он пришел в страну, где уже существовали сложившиеся революционные традиции, для которых характерно преувеличение роли сильной личности в истории, и напротив – пренебрежительно-высокомерное отношение к личности “маленького человека”, которого они рассматривают исключительно обобщенно, в составе некой безликой “массы”. Сюда же относятся апология террора и насилия, а также глубокая убежденность, что благая цель оправдывает любые средства. Словом, традиции “Народной воли”, а эти последние, в свою очередь, восходят к еще более древним традициям нашей достаточно кровавой истории1
Где-то в далеком прошлом осталась развилка: часть человечество основала свою жизнь на праве, а часть – на справедливости. Право апеллирует к закону, а справедливость – к силе.
Знаменитый вопрос Достоевского: “Морально ли основать будущее счастье всего человечества на крови и слезах одного-единственного замученного ребенка?” Русская культура не из пальца высосала, его поставила перед ней повседневная практика революционного процесса в России.
Идея “вождя”, сильного человека, берущего на себя ответственность за кровь и слезы, – это первая идея русской революционной традиции. Вторая идея – идея жизни как жертвы, приносимой на алтарь революции. С одной стороны – сверхчеловеки, готовые на все во имя будущей социальной справедливости, а с другой– жертвенные агнцы, смиренно несущие свои головы на алтарь… Вот две составляющие, которые при умелом манипулировании ими способны привести к чудовищным результатам. Вот та азиатская почва, на которую был привит европейский марксизм. А ведь хорошо известно, что выкрест хуже ортодоксального христианина.
11. В партии никогда не было равноправия. Всегда существовал верхний слой и низы. Партия управлялась и управляется выборными комитетами, которые распоряжаются всеми партийными делами, в том числе и собственными выборами. Поэтому большинство в партии – это, в сущности, большинство в комитете. Здесь истоки аппаратности и зародыш ряда понятий: Отечество – советская власть – партия – ее ЦК – Политбюро – лично товарищ – … – ряда, между соседними членами которого у нас принято ставить ненавязчивый знак эквивалентности. Эта серия отождествлений представляет собой существенную деталь механизма манипулирования массовым сознанием, который был создан в известные годы и способен функционировать (а часто и функционирует) по сей день.
12. Сталин считал партию “своеобразным орденом меченосцев”. Возможно, у В.И. Ленина было другое представление о роли партии. Но для меня в сталинской характеристике – вся правда о партии. Я, имярек, 1944 года рождения, беспартийный, высшее, не судим и т.д., не знаю, что такое “ленинская” партия, существовала ли она на самом деле или опять-таки является мифом социалистического реализма. Всю жизнь я знаю лишь “своеобразный орден меченосцев”, чувствую над собой его всегда готовую покарать “отеческую” длань и недреманное око надсмотрщика над мыслями и чувствами. Я, как и миллионы мне подобных, воспитан в статусе страха, постепенно переходящем в неврологический статус. С детства не могу избавиться от изумления перед терпимостью императора Александра, к которому Пушкин смел обращаться со строками:
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.
Этого Пушкина рапылили бы в лагерную пыль, посмей он этак – к какому-нибудь второму секретарю. Что, собственно, и сделали, например, с другим поэтом – Осипом Мандельштамом – за “тараканьи смеются усища”.
Знакомясь с русской классической литературой и – через нее – с дореволюционным русским бытом, вынужден признать, что по части имперства и полицейщины императорская Россия в подметки не годится России советской. И я в который раз повторяю все тот же вопрос: помилуйте, да существовала ли реально “ленинская” партия?
Как не задаваться таким вопросом, если вожди большевиков уже в самом начале “новой эры” не придумали ничего лучшего, чем воспитание “нового сознания” у своего народа в концентрационных лагерях, если сам В.И. Ленин отнесся к нажимному администрированию (вот так деликатно принято называть у нас произвол и насилие) как к чему-то само собой разумеющемуся, плодотворному и приемлемому (В. Селюнин, Новый мир, 1988, № 5; А. Солженицын, Архипелаг Гулаг). Если Ленин, давая характеристики последнему современному ему составу Политбюро, ни одного его члена не смог назвать марксистом? Не странность ли – немарксистское руководство марксистской партии?
13. Что такое “ленинский путь”? Уж не тот ли, который вождю осветили пожары крестьянских восстаний за Советы без большевиков? Тех самых восстаний, которые беспощадно и кроваво подавлял Николай Тухачевский, ставший за это советским Маршалом? Ленин якобы свернул с этого пути. Но как на это реагировала партия? Ленин приказал – она повернула. Сталин приказал – она повернула в противоположную сторону. Потом Хрущев приказал – и тоже повернула! Потом… И все это, заметьте, – возвращения на “ленинский путь”. Смешно.
14. К числу раздражающе стереотипных и сомнительных утверждений официальной пропаганды относились незабвенные “партия ведет нас дорогой побед” и “единство партии и народа”. Но победы бывают разными. Там, где речь идет об уничтожении, разрушении, подавлении, – там наши доблести бесспорны, идет ли речь об уничтожении исторической памяти народа, его религии, интеллигенции или продуктивного сельского хозяйства. Ломать – не строить. В области же созидательной победы не столь впечатляющи и бесспорны. Как, возразят мне, а ракеты, бомбы, домны, луноход? Да, отвечу, но ценой каких издержек! У советских людей не было человеческого жилья, человеческого быта – одежды, обуви, бытовой техники и т.д. В № 3 журнала “Даугава” за 1989 год приведены результаты сравнительного количественного анализа динамики развития капиталистических и социалистических экономик. Интегрально, а не по одному только ВПК. Посмотрите при случае – впечатляет.
А как же обстоит дело с единством партии и народа? Весь мой жизненный опыт побуждает к глубокому убеждению, что никакого единства партии и народа в природе не существует. Партия побеждает по той же причине, по которой римская центурия побеждает варварскую орду, по той же причине, по которой горстка охранников удерживает в повиновении многотысячный лагерь. Сила партии – в ее практически военной организации, всегда отмобилизованной для жестокого и беспощадного террора, в умении обрабатывать массовое сознание, в забитости народа. Чтобы общество могло противостоять стремлению власти (а такое стремление есть у любой власти!) к обработке массового сознания в своих интересах, в нем должен существовать достаточно широкая прослойка людей, способных “истину царям с улыбкой говорить”. А это значит, что они должны быть достаточно автономны относительно процессов “перекрывания кислорода”. Но откуда же возьмется сей слой мужественных людей, если каждый заработанный нами пустоватый рубль находится под контролем того же недреманного ока, если право на труд фактически сопряжено с обязанностью быть “политически грамотным и морально устойчивым”? Гражданское мужество, как и любой другой позитив в надстройке должно иметь опору в экономическом базисе, и такой опорой, как показывает богатый мировой опыт, в новейшее время может быть только независимость экономической деятельности граждан от государственных и идеологических структур общества.
Партия сильна тем, что захватила все или почти все, даже малозначительные руководящие должности. Некоторые сферы деятельности (советские органы, армия, милиция, прокуратура, судебные органы, КГБ, средства массовой информации, дипломатический корпус и т.п.) партия считает необходимым заполнять собой сплошь. Это называется принципом партийности в кадровой политике. Партбилет – успешный конкурент таланту, профессионализму, высоким моральным качествам.
В любом разумном обществе интеллигенция играет одну из ведущих ролей, с одной стороны, являясь частью его элиты, а сдругой – пользуясь определенной интеллектуальной свободой и занимая круг традиционно интеллигентских должностей. У нас же интеллигенцию с этих должностей по большей части вытеснили партийные функционеры.
15. При полной беззащитности интеллигенции и других непривилегированных слоев партийные функционеры, напротив, обеспечены чрезвычайно мощной защитой, сильно напоминающей мафиозную круговую поруку. Партбилет дает иммунитет ото всего – от критики в СМИ, от уголовного преследования. Положение номенклатурного работника настолько отличается от положения простого смертного в лучшую сторону, что принадлежность к этому слою “больших мужиков” становится заветной целью для далеко не лучших наших граждан, целью, которой подчинено все – манеры, образ жизни, выбор невесты, дружеские привязанности. Ее достижение сопряжено с умением работать локтями. Побеждают достойнейшие.
Хорошо ему у пирога,
Все полно приязни и приятельства.
И номенклатурные блага,
И номенклатурные предательства!
(А. Галич)
16. Можно ли сегодня говорить о единстве партии и народа? Народ поддерживает перестройку. Но не с партией он ее связывает, а лично с М.С. Горбачевым. Об этом прямо говорилось на 1 Съезде Народных депутатов СССР, об этом же говорят итоги социологических исследований (“Известия”, 1989, 25 мая). В свете того, что мы уже знаем о нашей истории, говорить о коллективном разуме партии по меньшей мере наивно. Разоблачение культа личности И. В. Сталина было делом личной отваги Н. С. Хрущева (А. Аджубей, “Знамя”, 1988; №№ 6,7). Низложение самого Хрущева тоже было делом узкого круга лиц. Когда же на его месте оказалось откровенное “доброе” ничтожество, случилось то, что и должно было случиться с системой, функционироваие которой основано на страхе и насилии: она разложилась.
Нерассуждающее следование принципу демократического централизма обусловило чересчур большую роль партийных лидеров. Сейчас, в период резко обострившихся трудностей управления, это обозначилось весьма рельефно. В то же время Соединенные Штаты (например, среди развитых стран) дали миру мало “великих людей”. Их общество не нуждается в “гениях всех времен”. Прав тот, кто сказал: “Несчастна страна, нуждающаяся в героях”.
Единства нет и внутри партии. Всегда существовала пропасть между рядовыми ее членами и номенклатурной аппаратной верхушкой. На прошедших выборах народ голосовал не против партии (он к ней относится индифферентно), а против ее аппарата, ненавидимого страстно и искренне.
Нет единства и между этими разновеликими группами внутри партии. Все чаще случается так, что низовые партийные организации вступают в конфликты с вышестоящим руководством. Единство – это искусственно придуманная и искусственно поддерживаема глупость, забывающая, что только разнообразие может быть полем деятельности для продуктивной эволюции.
17. Есть “борьба за” и “борьба против”, и если есть две противоположности, то борьба за одну из них совсем не обязательно эквивалентна борьбе против другой. Но для понимания этого нужна некоторая культура, которой очень часто не хватало не только тем, кого “ведут”, но и “ведущим”.
1Возможно, кто-то сочтет бестактностью или даже наглостью попытку автора каким-то боком примазаться к русской истории, но я прошу снисхождения – статья писалась на стыке 1988-89 гг., и тогда это выглядело совершенно иначе. Да и “не виноватая я”. Ранней осенью 1991 г. выступил по харьковскому областному ТВ большой милицейский чин и сказал, что украинским гражданам необходимо снести свои паспорта к жековским паспортисткам и проставить в них штампы об украинском гражданстве, а тем, кто этого не сделает, жеки не выдадут талоны на сахар. Моя теща об этом услышала и всполошилась: “Ой, лышенько, сахарю нэ дадуть!”, сгребла в кулак все паспорта и помчалась в жэк. Меня же в тот момент не было дома. Вот так “розбудовувалась нэзалэжнисть”.
Комментариев нет:
Отправить комментарий