что может быть собственностью, а что – нет
Масштабы диспропорций в глобальной экономике стали такими, что в ней уже нет смысла говорить о текущих ошибках прогнозирования и управления. Куда более уместно вести речь о поисках больших – принципиальных – заблуждений, заложенных в экономические воззрения еще их творцами, – причем, как в экономической теории, так и в экономической практике. Поэтому глобальный кризис породил многочисленных экономических диссидентов, и их поиски иногда уклоняются далеко от экономической классики.
Одно из направлений таких поисков автору известно уже года два и разрабатывается в Харькове. Оно касается возможных давних ошибок, содержащихся непосредственно в самих хорошо известных уравнениях макроэкономики, изложенных во всех стандартных учебниках.
Речь идет о том, что харьковские экономисты А. Воронин, С. Разумовский и С. Чернышев, размышляя над несоответствием предсказаний классической макроэкономической теории существующим экономическим реалиям, в качестве рабочей гипотезы допустили, что стандартный момент при выводе уравнений макроэкономики – переход от малых конечных изменений к бесконечно малым – именно в случае макроэкономики – является некорректным. Если же этого не делать, то в результате получаются уравнения совершенно другого типа. Они, как и уравнения классической макроэкономики, допускают точное решение, но в отличие от решений последней, описывают не устойчивый безграничный экспоненциальный рост, а гиперболический рост, сопровождающийся кризисами, куда более соответствующий наблюдаемой реально картине.
Стоит, наверное, отметить, что классические уравнения макроэкономики освящены многими именами Нобелевских лауреатов, мировыми традициями преподавания, они лежат в основе экспертных рекомендаций, готовящихся для лидеров мировых элит и здесь все, включая глубочайшие заблуждения, представляет собой высокоценимый ресурс власти, поэтому поколебать его чрезвычайно трудно. Однако и стоять незыблемо он, скорее всего, тоже не будет. Лауреат Нобелевской премии и бывший шеф-экономист Всемирного Банка Дж. Стиглиц не так давно высказался о причинах кризиса так: “…не стоит забывать об экономистах – они виноваты тоже. Ведь это их модели позволяли регуляторам верить, что рынки эффективны, способны к саморегулированию и не накапливают ошибки. Гипотеза эффективного рынка о том, что рыночные цены полностью отражают всю необходимую информацию, царила почти безраздельно. В результате сегодня в руинах не только экономика, но и парадигма, преобладавшая на рынке в течение многих лет до кризиса. Точнее, ей следовало бы быть в руинах”.
Другое направление поисков у Петербургских физиков В. Горшкова и А. Макарьевой, рискнувших заняться и экономикой тоже. Их работу можно найти в Интернете: http://ecocrisis.wordpress.com/2008/06/21/oilprice/. Они заняты углубленным анализом фундаментальных экономических понятий, таких как труд и его денежное выражение, себестоимость, собственность.
По их мнению, центральную системообразующую роль в теории должны играть понятия труда и его денежного эквивалента. Через них определяется себестоимость. С этой точки зрения не очень понятно, как быть с трудом гениев, открывающих законы природы, но на уровне производства и сбыта товаров все очень даже понятно и обоснованно. Используя доступную статистическую информацию, они показывают (в рамках собственной работы), что рыночная стоимость энергоносителей в настоящее время завышена по отношению к их себестоимости по меньшей мере в 40 раз и утверждают, что именно это является причиной, по которой экономика оказывается на грани потери устойчивости.
Особый интерес представляют их размышления о природе собственности на сырьевые и энергетические ресурсы. Существовало когда-то право собственности на человека – рабство. Теперь этого нет. Или почти нет. Почему? Потому что человек не является товаром. Товар – это продукт человеческих рук, предназначенный для обмена, а человек – явление природы. В этом определении нет никакой самодеятельности – таковы существеннейшие признаки товара, согласно классике экономической теории. Точно так же и природные ресурсы – сырьевые или энергетические – не есть продукт человеческих или каких-либо иных рук, а есть феномен природы. Разница лишь в том, что по отношению к нефти это не так заметно, как по отношению к людям. Произведенный из нефти бензин – это уже товар, а добытая из недр нефть – еще сырьевой ресурс. Есть себестоимость его добычи, но нет рыночной цены. Она, если следовать традициям, должна продаваться по себестоимости. Но этого нет.
Чтобы читатель мог представить себе дух этого труда (он называется “Сколько, кому и почему цивилизация переплачивает за нефть?”), приведу цитату из его заключительной части:
“Все упорядоченные процессы в биосфере и цивилизации связаны с затратами и потреблением энергии. Биомасса может быть измерена как в единицах массы, так и в энергетических единицах с использованием среднего энергосодержания биомассы, составляющего для живой массы 1 ккал/г = 4.2 кДж/г. Любой материальный товар цивилизации также может быть измерен как в массовых единицах, так и в единицах труда, т.е. работы, затраченной на его производство. Выполняемая человеком работа пропорциональна произведению его метаболизма (~100 Вт) на время работы (часы или годы), и, следовательно, имеет размерность энергии (Дж). Денежная оценка товара на рынке представляет собой денежную оценку работы по производству товара, независимо от того, является ли товар материальным или выступает непосредственно в виде предлагаемого труда, как, например, труд дворника. Деньги, следовательно, представляют собой единицы измерения энергии и могут быть переведены в обычные единицы измерения энергии – Джоули…
…Потоки сырья и энергии (так же, как и потоки пищи) имеют отличную от энергии и массы размерность и не могут быть выражены в денежных единицах. Например, гидроэлектростанция характеризуется мощностью вырабатываемой электроэнергии. Размерность мощности это Ватты, т.е. Джоули в секунду. Размерность мощности не может быть переведена в размерность энергии, совпадающую с размерностью денег, так же, как нельзя, например, перевести размерность времени в размерность длины. Поэтому не существует экономически обоснованной суммы денег, за которую действующая электростанция вместе с двигающей ее рекой могла бы быть приватизирована, куплена или продана, т.е. передана кому-то в собственность. С экономической точки зрения продажа действующей гидростанции за любую цену столь же необоснованна, как и насильственная экспроприация. Поэтому такие сделки имеют неэкономическую природу.
Все сказанное о гидроэлектроэнергии относится к месторождениям нефти, газа, каменного угля и любого сырья, используемого в цивилизации…
…В современной экономике юридически закреплена возможность собственности (суверенитета, в случае стран как субъектов-собственников) на источники сырья и энергии различных субъектов, от стран до отдельных личностей. Эти юридические нормы позволяют этим субъектам запрашивать за сырье и энергию любую цену, которую остальная цивилизация способна платить. Право собственности на источники сырья и энергии приводит в современной экономике к нарушению фундаментальных физических законов сохранения вещества и энергии, что является следствием приравнивания друг другу двух величин разных размерностей. Действительно, владелец источника имеет возможность продажи неограниченной продукции источника по рыночной цене. Получаемые при этом деньги не обеспечиваются затратами труда, так как себестоимость продукции источника ничтожно мала по сравнению с ее рыночной стоимостью. Т.е., появляется неограниченный поток денег (эквивалентный потоку массы или энергии), возникающий из ничего.
Если бы эта фундаментальная физическая ошибка экономической теории была исправлена, и возможность права собственности на источники сырья и энергии была бы юридически исключена, производители энергии были бы не владельцами источников энергии, а наемными рабочими. Они бы продавали не сырье и энергию, а свой труд по их производству. Если бы при этом они завышали стоимость своего труда в сорок раз, можно было бы найти других наемных рабочих за более низкую плату”.
Масштабы диспропорций в глобальной экономике стали такими, что в ней уже нет смысла говорить о текущих ошибках прогнозирования и управления. Куда более уместно вести речь о поисках больших – принципиальных – заблуждений, заложенных в экономические воззрения еще их творцами, – причем, как в экономической теории, так и в экономической практике. Поэтому глобальный кризис породил многочисленных экономических диссидентов, и их поиски иногда уклоняются далеко от экономической классики.
Одно из направлений таких поисков автору известно уже года два и разрабатывается в Харькове. Оно касается возможных давних ошибок, содержащихся непосредственно в самих хорошо известных уравнениях макроэкономики, изложенных во всех стандартных учебниках.
Речь идет о том, что харьковские экономисты А. Воронин, С. Разумовский и С. Чернышев, размышляя над несоответствием предсказаний классической макроэкономической теории существующим экономическим реалиям, в качестве рабочей гипотезы допустили, что стандартный момент при выводе уравнений макроэкономики – переход от малых конечных изменений к бесконечно малым – именно в случае макроэкономики – является некорректным. Если же этого не делать, то в результате получаются уравнения совершенно другого типа. Они, как и уравнения классической макроэкономики, допускают точное решение, но в отличие от решений последней, описывают не устойчивый безграничный экспоненциальный рост, а гиперболический рост, сопровождающийся кризисами, куда более соответствующий наблюдаемой реально картине.
Стоит, наверное, отметить, что классические уравнения макроэкономики освящены многими именами Нобелевских лауреатов, мировыми традициями преподавания, они лежат в основе экспертных рекомендаций, готовящихся для лидеров мировых элит и здесь все, включая глубочайшие заблуждения, представляет собой высокоценимый ресурс власти, поэтому поколебать его чрезвычайно трудно. Однако и стоять незыблемо он, скорее всего, тоже не будет. Лауреат Нобелевской премии и бывший шеф-экономист Всемирного Банка Дж. Стиглиц не так давно высказался о причинах кризиса так: “…не стоит забывать об экономистах – они виноваты тоже. Ведь это их модели позволяли регуляторам верить, что рынки эффективны, способны к саморегулированию и не накапливают ошибки. Гипотеза эффективного рынка о том, что рыночные цены полностью отражают всю необходимую информацию, царила почти безраздельно. В результате сегодня в руинах не только экономика, но и парадигма, преобладавшая на рынке в течение многих лет до кризиса. Точнее, ей следовало бы быть в руинах”.
Другое направление поисков у Петербургских физиков В. Горшкова и А. Макарьевой, рискнувших заняться и экономикой тоже. Их работу можно найти в Интернете: http://ecocrisis.wordpress.com/2008/06/21/oilprice/. Они заняты углубленным анализом фундаментальных экономических понятий, таких как труд и его денежное выражение, себестоимость, собственность.
По их мнению, центральную системообразующую роль в теории должны играть понятия труда и его денежного эквивалента. Через них определяется себестоимость. С этой точки зрения не очень понятно, как быть с трудом гениев, открывающих законы природы, но на уровне производства и сбыта товаров все очень даже понятно и обоснованно. Используя доступную статистическую информацию, они показывают (в рамках собственной работы), что рыночная стоимость энергоносителей в настоящее время завышена по отношению к их себестоимости по меньшей мере в 40 раз и утверждают, что именно это является причиной, по которой экономика оказывается на грани потери устойчивости.
Особый интерес представляют их размышления о природе собственности на сырьевые и энергетические ресурсы. Существовало когда-то право собственности на человека – рабство. Теперь этого нет. Или почти нет. Почему? Потому что человек не является товаром. Товар – это продукт человеческих рук, предназначенный для обмена, а человек – явление природы. В этом определении нет никакой самодеятельности – таковы существеннейшие признаки товара, согласно классике экономической теории. Точно так же и природные ресурсы – сырьевые или энергетические – не есть продукт человеческих или каких-либо иных рук, а есть феномен природы. Разница лишь в том, что по отношению к нефти это не так заметно, как по отношению к людям. Произведенный из нефти бензин – это уже товар, а добытая из недр нефть – еще сырьевой ресурс. Есть себестоимость его добычи, но нет рыночной цены. Она, если следовать традициям, должна продаваться по себестоимости. Но этого нет.
Чтобы читатель мог представить себе дух этого труда (он называется “Сколько, кому и почему цивилизация переплачивает за нефть?”), приведу цитату из его заключительной части:
“Все упорядоченные процессы в биосфере и цивилизации связаны с затратами и потреблением энергии. Биомасса может быть измерена как в единицах массы, так и в энергетических единицах с использованием среднего энергосодержания биомассы, составляющего для живой массы 1 ккал/г = 4.2 кДж/г. Любой материальный товар цивилизации также может быть измерен как в массовых единицах, так и в единицах труда, т.е. работы, затраченной на его производство. Выполняемая человеком работа пропорциональна произведению его метаболизма (~100 Вт) на время работы (часы или годы), и, следовательно, имеет размерность энергии (Дж). Денежная оценка товара на рынке представляет собой денежную оценку работы по производству товара, независимо от того, является ли товар материальным или выступает непосредственно в виде предлагаемого труда, как, например, труд дворника. Деньги, следовательно, представляют собой единицы измерения энергии и могут быть переведены в обычные единицы измерения энергии – Джоули…
…Потоки сырья и энергии (так же, как и потоки пищи) имеют отличную от энергии и массы размерность и не могут быть выражены в денежных единицах. Например, гидроэлектростанция характеризуется мощностью вырабатываемой электроэнергии. Размерность мощности это Ватты, т.е. Джоули в секунду. Размерность мощности не может быть переведена в размерность энергии, совпадающую с размерностью денег, так же, как нельзя, например, перевести размерность времени в размерность длины. Поэтому не существует экономически обоснованной суммы денег, за которую действующая электростанция вместе с двигающей ее рекой могла бы быть приватизирована, куплена или продана, т.е. передана кому-то в собственность. С экономической точки зрения продажа действующей гидростанции за любую цену столь же необоснованна, как и насильственная экспроприация. Поэтому такие сделки имеют неэкономическую природу.
Все сказанное о гидроэлектроэнергии относится к месторождениям нефти, газа, каменного угля и любого сырья, используемого в цивилизации…
…В современной экономике юридически закреплена возможность собственности (суверенитета, в случае стран как субъектов-собственников) на источники сырья и энергии различных субъектов, от стран до отдельных личностей. Эти юридические нормы позволяют этим субъектам запрашивать за сырье и энергию любую цену, которую остальная цивилизация способна платить. Право собственности на источники сырья и энергии приводит в современной экономике к нарушению фундаментальных физических законов сохранения вещества и энергии, что является следствием приравнивания друг другу двух величин разных размерностей. Действительно, владелец источника имеет возможность продажи неограниченной продукции источника по рыночной цене. Получаемые при этом деньги не обеспечиваются затратами труда, так как себестоимость продукции источника ничтожно мала по сравнению с ее рыночной стоимостью. Т.е., появляется неограниченный поток денег (эквивалентный потоку массы или энергии), возникающий из ничего.
Если бы эта фундаментальная физическая ошибка экономической теории была исправлена, и возможность права собственности на источники сырья и энергии была бы юридически исключена, производители энергии были бы не владельцами источников энергии, а наемными рабочими. Они бы продавали не сырье и энергию, а свой труд по их производству. Если бы при этом они завышали стоимость своего труда в сорок раз, можно было бы найти других наемных рабочих за более низкую плату”.
Комментариев нет:
Отправить комментарий