Парашюты надулись и приняли вес,
Земля качнулась едва.
А внизу дивизия "Эдельвейс"
И "Мертвая голова"...
Я не дожил до тех лет, когда смог бы услышать эту песню, но душа моя часто пела ее, спускаясь к туристским кострам тихими летними вечерами где-нибудь над скромной речечкой Угрой.
Разве вы не знаете, что солдат, принявший в бою простую, как пуговица, мужскую смерть, не умирает совсем: не насытившаяся жизнью душа его то зовет журавлиным криком, то с шуршанием осыпается на ваше лицо мелочью холодящих капель плакучей ивы, то вдруг зазвенит стальной высокой нотой рухнувшего на дерево топора...
И сказал Господь - это ж Гошка летит,
Благушинский атаман.
Череп пробит, парашют пробит,
В крови его автомат...
Читать полностью
Земля качнулась едва.
А внизу дивизия "Эдельвейс"
И "Мертвая голова"...
Я не дожил до тех лет, когда смог бы услышать эту песню, но душа моя часто пела ее, спускаясь к туристским кострам тихими летними вечерами где-нибудь над скромной речечкой Угрой.
Разве вы не знаете, что солдат, принявший в бою простую, как пуговица, мужскую смерть, не умирает совсем: не насытившаяся жизнью душа его то зовет журавлиным криком, то с шуршанием осыпается на ваше лицо мелочью холодящих капель плакучей ивы, то вдруг зазвенит стальной высокой нотой рухнувшего на дерево топора...
И сказал Господь - это ж Гошка летит,
Благушинский атаман.
Череп пробит, парашют пробит,
В крови его автомат...
Читать полностью
Комментариев нет:
Отправить комментарий