Новые модели для нового века

Дэни Родрик, профессор политической экономии в «John F. Kennedy School of Government» Гарвардского университета считает, что те, кто предсказывает закат капитализма, забывает его историческую гибкость.

За многие десятилетия капитализм прошел через наиболее серьезные кризисы. Сочетание глубокой рецессии, диспропорций мировой экономики и фактической национализации крупных учреждений финансового сектора в развитых экономиках нарушило баланс между рынками и государством. Можно только предполагать, когда будет установлен новый баланс.

Те, кто предсказывает крах капитализма, должны оспорить один важный исторический факт: капитализм имеет практически неограниченный потенциал перерождения. Действительно, его гибкость - причина, по которой он на протяжении веков преодолевал периодические кризисы и пережил критику Карла Маркса. Настоящий вопрос заключается не в том, может ли капитализм выжить - он может - а в том, продемонстрируют ли руководители стран лидерство, необходимое для принятия следующего его этапа, когда мы выйдем из нынешнего затруднительного положения.

Капитализм не имеет себе равных, когда дело касается высвобождения коллективного экономического потенциала человеческого общества. Вот почему все процветающие общества - капиталистические в самом широком смысле этого слова: они организуются вокруг частной собственности, и позволяют рынкам играть важную роль в распределении ресурсов и определении экономических выгод. Загвоздка заключается в том, что ни модели прав собственности, ни рынки не могут функционировать самостоятельно. Они требуют, чтобы другие социальные учреждения оказывали им поддержку.

Поэтому права собственности зависят от судов и исполнительного производства, а рынки полагаются на регулирующие органы, чтобы не допускать злоупотреблений и устранить недостатки рынка. На политическом уровне капитализм требует балансировки и трансфертных механизмов, чтобы результаты оказались приемлемыми. Как еще раз продемонстрировал нынешний кризис, капитализм нуждается в стабилизационных соглашениях, таких как кредитор последней инстанции и антициклическая бюджетно-финансовая политика. Иными словами, капитализм не является самосоздающейся, саморегулирующейся или самостабилизирующейся системой.

История капитализма - это процесс обучения и переобучения. Идеализированное Адамом Смитом рыночные общество нуждается в немного большем, чем в «ночном стороже» в лице правительства. Все что правительству необходимо было сделать для того, чтобы обеспечить разделение труда, это контролировать соблюдение прав собственности, поддерживать мир, а также собирать немногочисленные налоги для оплаты ограниченного набора общественных благ.

В рамках первой части двадцатого столетия капитализм регулируется узким спектром общественных институтов, необходимых для его поддержания. На практике же, государство часто выходило за рамки этой концепции (как, скажем, в случае введения пенсий по старости в Германии в 1889 году). Но правительство продолжало видеть свою экономическую роль в ограниченных рамках.



Изменения стали происходить, когда общества стали более демократичными, профсоюзы и другие группы мобилизовались против видимых «злоупотреблений капитализма». В Соединенных Штатах стала главенствовать антимонопольная политика. Применение активной монетарной и бюджетно-финансовой политики получило широкое признание в период после Великой Депрессии.

Доля государственных расходов в национальном доходе в промышленно развитых странах резко возросла - в среднем, с менее 10 процентов в конце ХIХ века до более 20 процентов только к периоду до начала Второй Мировой войны. После Второй Мировой войны в большинстве стран возведены развитые социально благосостоятельные государства, в которых государственный сектор расширен в среднем до 40 процентов от национального дохода.

Эта модель «смешанной экономики» была венцом достижений ХХ века. Новый баланс, который установился между государством и рынком, создал платформу для беспрецедентного периода социальной сплоченности, стабильности и процветания в развитых странах, который продолжался до середины 1970-х годов.

Эта модель стала изнашиваться с 1980-х годов, и теперь, судя по всему, разрушена. Причина может быть выражена одним словом - глобализация.

Смешанная экономика послевоенного периода была построена и работала на уровне национальных государств, что подразумевало определенное сдерживание международной экономики. Режим Бреттонвудского соглашения о послевоенной валютной системе повлек за собой «малую» форму международной экономической интеграции, которая подразумевала контроль над международными потоками капитала, который Кейнс и его современники считали чрезвычайно важным для внутреннего экономического управления. Страны должны были проводить лишь ограниченную либерализацию торговли с большим количеством исключений для социально чувствительных секторов (сельское хозяйство, текстильная промышленность, услуги). Это оставило им право создавать собственные варианты национального капитализма до тех пор, пока они подчинялись простым международным правилам.

Нынешний кризис показывает, как далеко мы отошли от этой модели. Финансовая глобализация, в частности, привела к нарушению старых правил. Когда китайский стиль капитализма встретился с американским стилем капитализма с немногочисленными предохранительными рычагами, это стало взрывоопасной смесью. Не существовало каких-либо защитных механизмов, чтобы препятствовать возникшему переизбытку ликвидности на мировом рынке, кроме того, еще в комбинации с неудачами американских регуляторов в период стремительно развивающего бума и падения на рынке жилья. При этом не было создано никаких международных барьеров, чтобы препятствовать распространению кризиса от его эпицентра.

Урок заключается не в том, что капитализм мертв, а в том, что нам необходимо его перестроить для нового столетия, в котором сила глобализации экономики намного более мощная. Точно так же как капитализм Адама Смита был преобразован в «смешанную экономику» Кейнса, мы должны рассмотреть возможность перехода от национального варианта смешанной экономики к ее мировому варианту.

Это означает сформировать лучший баланс между рынками и институтами поддержки на мировом уровне. Иногда, это потребует внешнее расширение институтов и укрепление мирового управления. В других случаях это будет означать препятствие расширению рынков до недосягаемости институтов, которые должны оставаться национальными. Правильный подход будет отличаться среди различных групп стран и разных площадок.

Проектирование следующей модели капитализма не будет легким. Но на нашей стороне история: положительное качество капитализма, перевешивающее недостатки, заключается в том, что он почти безгранично гибкий.

(по материалам статьи Дэни Родрика www.business-standard.com)


P.S. Как, наверное, понял читатель, статья является свободным пересказом оригинальной статьи Дэни Родрика. Имени автора перессказа я не нашел. Сам же пересказ взят вот отсюда: http://biztimes.ru/index.php?artid=1293. Можно было бы просто дать ссылку, но я нашел эту страницу перегруженной оформительскими деталями и недостаточно удобочитаемой. Если автор пересказа (копирайтер) даст о себе знать, я с удовольствием восстановлю здесь его имя.