Тетя Циля и Питер Друкер

Среди классики еврейского анекдота припоминается вот такое:

- Мамочка, кто такой Карл Маркс?
- Экономист.
- Как наша тетя Циля?
- Тетя Циля – старший экономист!

Питер Друкер – тоже экономист. И тоже не «старший».


Хотя эти два имени встали рядом отнюдь не по замыслу автора, поставивший их рядом случай вряд ли можно назвать слепым. Потому что оба они оказали огромное влияние на экономическую историю человечества и на представления о том, что есть и чем должно быть и, возможно, будет общество.

Намек на жизнеописание

Не будем проводить ни параллелей, ни антипараллелей. Скажем только, что, если Карла Маркса «в наших краях» совсем недавно знали в лицо даже самые маленькие дети (мама, мама, я только что узнал, что Маркс-Энгельс – это два человека, а Слава КПСС – вообще не человек!), то о Питере Друкере в большинстве своем слыхом не слыхивали даже довольно продвинутые сограждане. За пределы узкого круга специалистов имя его выплеснулось в новостях в ноябре 2005 года, когда он, увенчанный славой и многочисленными учеными званиями, написавший десятки ставших среди специалистов бестселлерами книг, тихо умер у себя в Клермонте, не дожив 8 дней до своего 96-го дня рождения.

Его никогда не называли (и он никогда не был) «вождем трудящихся». Вряд ли они интересовали его как высшая самодостаточная ценность, заслоняющая ценность всех остальных общественных слоев. Скорее уж его могут назвать своим учителем и наставником те, кто стоит в социальной иерархии не внизу, а вверху – руководители корпораций. Они его и называли великим теоретиком менеджмента. Он учил, каким должно быть управление, чтобы корпорация была максимально успешной. Среди прочего, в частности, оказывается, что для успеха корпорации необходимо, чтобы ее работники чувствовали себя комфортно и защищено. Оказывается, это объективно необходимый фактор экономического успеха, и благосостояние Запада вытекает из его максимального использования, а не из часто приписываемой Западу смешной политики «задабривания» рабочих, чтобы они, так сказать, «не подхватили коммунистическую заразу».

Он получил докторскую степень в Германии в 1931 году (в 22 года!) и начал карьеру, заняв должность экономиста в одном из лондонских банков и репортера – во франкфуртской газете. Он стал успешным инвестиционным банкиром, но очень быстро бросил этот бизнес, занявшись совершено новым для того времени делом – управленческим консультированием, поскольку, по его собственному признанию, люди его интересовали гораздо больше, чем прибыль. В 1937 году он бежал от нацистского режима в США. С этого момента жизнь его концентрируется на трех основных занятиях: он преподает, регулярно пишет статьи в «Уолл-стрит джорнэл» и книги (за свою жизнь он написал их 39, среди них две художественных и одна – посвященная японскому искусству), и очень активно занимается бизнес-консалтингом, консультируя крупнейшие промышленные империи. Уже первая его книга «Конец экономического человека», вышедшая в 1939 году, принесла ему известность и авторитет, а характер занятий и широчайший круг общения определили его успех.

Не надо большого воображения, чтобы представить себе супергения – древнего, скажем, египтянина – сумевшего развить необходимую систему понятий и сформулировать максвелловскую теорию электричества. Или квантовую механику. Однако никакой фантазии не хватит вообразить, будто ему удалось передать свое понимание будущим поколениям. Ибо передавать было бы некому, потому что его никто бы не понял..

Но Друкер жил все-таки не в Древнем Египте и имел аудиторию, которой может позавидовать каждый, да к тому же обладал бесценным даром (не знаю, врожденным ли, или его может развить в себе любой человек) самые сложные вещи объяснить слушателю или читателю самыми простыми и понятными словами. Он просто не мог остаться не услышанным. В этом состояла его эффективность. Потрясающая эффективность.

Частное лицо

Трудно назвать людей, которые оказали бы столь же большое и мощное влияние на образ жизни человечества. Еще труднее отобрать среди них тех, чье влияние было положительным. А если к тому же потребовать от них, чтобы они не были ни военными, ни политиками, ни религиозными деятелями, то… не останется ли в таком подмножестве лишь один Друкер?

Это может показаться странным, но он никогда не предпринимал попыток стать конгрессменом или сенатором, или губернатором. Никогда не был (по крайней мере - заметным) членом какой бы то ни было политической партии. Никогда не был связан с профсоюзами и не боролся «за права трудящихся». Никогда не работал в правительстве иначе как в качестве консультанта по менеджменту. Никогда не пользовался в своей деятельности поддержкой государства в какой бы то ни было форме.

Более того, к государству он относился крайне подозрительно, и полагал полезным делом ограничение государства в его всегдашнем стремлении «поставить всех на место». Да и государство относилось к нему без большого пиетета: лишь раз, в 2002 году президент Буш наградил его президентской медалью Свободы. Не знаю, является ли она государственной наградой США. То есть, он был сугубо частным лицом.

Не менее подозрительно, чем к государству, относился он и к широко (а в Соединенных Штатах – чуть ли не официально) признанной экономической теории – макроэкономике.

Макроэкономика изучает функционирование экономики страны в целом. Она имеет дело с общими процессами и явлениями, такими, как инфляция, безработица, бюджетный дефицит, и т. п. Ее понятия – ВВП, совокупный спрос, платежный баланс, денежная масса… Но в ней не виден не то что отдельный работник, но и отдельное предприятие, каким бы крупным оно ни было. Это такая вот, очень абстрактная и безличностная наука. И именно ее термины мы каждый день слышим по ТВ и читаем в газетах.
 
Известны неоднократные критические высказывания Друкера в адрес макроэкономики. Он считал, что ее приверженцы неправильно понимают суть экономических явлений, и сам макроэкономикой никогда не занимался, хотя вслух ее и не опровергал. Он считал центральным сущностным субъектом экономики отдельное самостоятельное предприятие и занимался его менеджментом. Но что значит «неправильно понимать суть»?
 
Вслед за Конфуцием
 
Многие думают, что «правильному» мышлению можно научиться, изучая формальную логику. Да, без формальной логики правильного мышления нет. Но и сама она имеет дело с обозначаемыми «именами» умозрительными объектами, которые сформированы вне ее и, в свою очередь, должны быть в каком-то смысле «правильными». Ибо от «правильной» логики, примененной к «неправильным» именам, толку тоже не бывает.
 
«Правильно» мыслящие люди понимают это очень давно. Конфуций жил две с половиной тысячи лет тому назад и до сих пор остается одним из самых цитируемых мыслителей. История приписывает ему следующую мысль: «Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться. Если дела не могут осуществляться, то ритуал и музыка не процветают. Если ритуал и музыка не процветают, наказания не применяются надлежащим образом. Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает, как себя вести».
 
А вот что написал Питер Друкер во введении к книге «Менеджмент ХХI века»: «Для общественной науки, каковой является менеджмент, представления о действительности гораздо важнее, чем для естественных наук. Парадигма - другими словами, принятая в данной науке система понятий, - не влияет на объективный физический мир. Какую теорию мы бы ни приняли, например, что Солнце вращается вокруг Земли или, наоборот, что Земля вращается вокруг Солнца, это никак не повлияет ни на Солнце, ни на Землю. Естественные науки изучают поведение объектов окружающего мира. А общественные науки, такие как менеджмент, имеют дело с поведением человека и общественных институтов. Следовательно, практики от менеджмента действуют так, как им подсказывают представления о действительности, лежащие в основе теории менеджмента». В социальном мире независимости от парадигмы нет, как нет и «естественных» законов.

Это вовсе не абстрактные рассуждения философа, которому вечерком оказалось нечего делать. Сам Друкер в связи с этим рассказал бы, как однажды в неком банке решили усилить его эффективность. Но что такое «эффективность» для банка? После долгих споров решили связать с ней спектр предоставляемых услуг, а для «усиления» – расширить его. Вскоре оказалось, что число клиентов у банка уменьшилось, а прибыль упала. Только тогда обратили внимание на то, что клиенты для получения новых услуг вынуждены стоять в очереди дополнительное время. То есть, с точки зрения клиента «эффективность» - это время, проведенное в очереди, и она тем выше, чем меньше это время. Осознав это, менеджеры максимально упростили процедуру кассовых операций, а остальные услуги стали предоставлять отдельно, и через два года число клиентов у банка возросло в четыре раза. То есть, «правильно присваивать имена» - вопрос не абстрактный, а очень даже практический.

Мы уже отмечали, что благодаря научному менеджменту, развивавшемуся и распространявшемуся Друкером, западная экономика приобрела куда более человеческое лицо, она стала ориентированной на человека и его потребности. И вовсе не потому, что она этого человека «возлюбила». Она, между прочим, осталась неявно ориентированной на прибыль, но примат прибыли больше не стоит между ней и человеком. (Тут как раз уместно, как учит нас Друкер, спросить у себя, а так ли, как надо, понимаем мы «любовь к человечеству»?) В своих работах и в личном общении ему удалось убедить топ-менеджеров предприятий и корпораций, что главное для них – не прибыль, а клиент, ибо именно клиент «несет в клюве деньги». После этого им стало уже легче понять, что клиент – это в том числе и собственный работник, которому, как теперь оказывается, выгодно дорого платить за хорошую работу.

Друкер редко вспоминал о политике – только в связи с помехами работе менеджеров. Он открыл потрясающий способ построения «светлого будущего», в котором нет места участию ни в политических распрях, ни в классовой борьбе. «Светлое будущее», по Друкеру, надо строить прямо сейчас и прямо на том месте, где стоишь. То есть – работаешь, учишься, отдыхаешь, и т.д. Чем бы человек ни занимался, любая его деятельность сопряжена с управлением, и когда управление становится оптимальным, то это оно, «светлое будущее», и есть. Правда, социальная реальность текуча, в следующий момент она меняется, управление перестает быть оптимальным, и вновь возникают проблемы. 
 
Тем не менее – два слова о государстве. Экономическая деятельность предприятия протекает в «экономической среде». А ее создает государство. Если она хороша, то о государстве можно и не вспоминать. А если плоха… Но закончим все-таки словами Друкера: «Браться за строительство будущего довольно рискованно. Не браться - еще хуже. Очень многие из тех, кто попытается,.. потерпят поражение. Но будут и те, кто добьется успеха. А вот среди тех, кто не станет пытаться, победителей не будет».